– Кимка, я могу на тебя посмотреть? – спросила страшным голосом, едва ворочая губами.
– Можешь, смотри! – заверила подруга.
– Кимка, ты абсолютно в этом уверена?!
– Да боже ж мой, Данка!
Подруга ухитрилась так подсунуть свою голову, что ее смеющиеся глаза оказались на уровне моего живота, заглянули под повязку и встретились с моими, до смерти перепуганными. Лапы ужаса расжались вокруг моего горла.
– Убедилась? А теперь оставь в покое свою бедную голову, сползай обратно и ложись нормально, – командирским голосом отдавала приказы подруга. – И вообще спи дальше, сейчас ночь.
Но что значит спи, если я уже вспомнила все, даже первые секунды нашего с Сашкой падения в темноту. И закричала:
– Что случилась?! Сашка живой?! Где Орлик?! Почему я здесь?!
– Богданочка, умоляю, тише! Разбудишь! – шепотом упрашивала меня Кимка, даже положила ладонь мне на губы.
Да какое там! Я оттолкнула ее руку и попыталась спустить ноги с кровати. Так, с правой ногой на ощупь что-то не так, спеленута, как младенец. Но это сейчас не важно.
– Докричалась, – убитым голосом надо мной констатировала Кимка.
И я услышала шаги. Странные, очень странные, как будто кто-то волочит за собой что-то. Получается: топ-шарк, топ-шарк. Мороз пробежал по коже, я снова задрала на глазах бинт в тот момент, когда дверь начала медленно открываться. Я уже почти жалела, что взгляд у меня прежний, а не убивающий.
Тот, кто зашел в дверь, – поначалу просто темная тень с вкраплениями чего-то белого, – сделал шаг в сторону, зажег настенное бра в углу. И я узнала Вилли. Правда, знакомый образ дополняли перебинтованные запястья, и левую ногу он как-то странно держал, не опирался на нее.
– Ты как, Дана? – спросил он своим обычным невозмутимым голосом. – Боль сильно беспокоит?
– Нет, меня беспокоит… – начала я, но он, подняв руку, остановил готовый вырваться из моей глотки поток вопросов.
Вил подтянул стул почти к самой кровати, из-за ноги не слишком ловко уселся на него. Огорченная Кимка подошла и обняла его сзади за плечи.
– Я все расскажу тебе, Дана. Понимаю, как тебе страшно. Но, пожалуйста, не вскакивай и опусти на глаза повязку. Сразу скажу тебе, что все живы. Могу я теперь начать с самого начала?
– Можешь, – ответила я, успокаиваясь от его голоса. Поерзала немного, размещая поудобнее ноющее тело, и застыла, давая понять, что готова слушать.
Вилли начал рассказывать:
– Помнишь, перед Навией вы навещали меня в больнице? Саша тогда вошел первым в мою палату, и от него я впервые услышал, что произошло ночью на поляне, после того, как меня вывели из строя. Саша сказал, что сразу начал звонить мне и ты тоже…
– Ну да, это же естественная реакция, – пискнула я, недоумевая. – Может, ты где-то за кустами лежишь или…
– Я понял, – мягко перебил Вилли. – Потом вы ушли из больницы, а некоторое время спустя Лина нашла способ зарядить мой телефон – одолжила подходящую зарядку у кого-то в отделении. Я впервые с того времени включил его. Проверил входящие и очень удивился…
– Почему? – Не удавалось слушать молча, слишком сильно я волновалась.
– Первые звонки с Сашиного и твоего телефона сделаны около шести утра.
– Ну да, и что в этом такого?
– Дана, готовясь стать искателем, я очень серьезно изучал все, что связано с всадниками, Навией, переходами между мирами. Поэтому знал, что переход человека, уснувшего на поляне, совершается обычно между часом и двумя ночи, в этих широтах, по крайней мере. Тогда, в палатке, я отметил, что уже час, и больше на часы не смотрел. Примерно через полчаса Саша исчез. Я выглянул из палатки, отдал приказ сукру отправляться за вами через проход. Взял куртку, начал выбираться наружу, чтобы встретить вас у пограничного камня, – я не знал, что ты не перешла. Вы должны были вернуться самое большее через десять минут. И с этого момента я перестаю себя помнить, а значит, именно тогда был настигнут гипнозом всадников.
Я обмерла и покрылась липким потом, начиная догадываться.
– Но Саша разбудил тебя около шести утра, тогда же сукр бросился искать меня. Это значит, что Саню и сукра уже ждали у камня и немедленно подвергли гипнозу, как и меня. А после у них было минимум четыре часа, чтобы хорошенько нас обработать. Думаю, поначалу они занимались мной. Теперь уже ясно, что именно пророчество их волновало больше всего, – у этих ребят были грандиозные планы, и возможность вдруг оказаться на небесах их совсем не прельщала. Они хотели быть уверены, что проклятие Деи не выстрелит. Из меня они вытянули все, что я знал или хотя бы подозревал, – с горечью произнес Вил. Кимка прильнула щекой к его макушке. – Даже имя того, кто, по моим прикидкам, мог быть тем вторым всадником из пророчества. Но об этом чуточку позже, – предупредил он мой вопрос. – Узнали они и то, что я не могу больше вернуться домой. А тогда уже взялись за Саню. Ему внушили, что он должен во что бы то ни стало сопровождать тебя в Блишем, отыскать там того, кого я им назвал, и убить. А если не получится с другим всадником, убить тебя.
Я слабо ахнула, хотя уже догадалась. Все равно было очень страшно услышать такое. Кимка, оставив своего любимого, переместилась на кровать, отыскала под одеялом мою руку и крепко ее сжала.
– Дана, природа воздействия всадников очень сложна, – сказал Вилли. – Человек и в мыслях не держит ничего плохого, живет как прежде. И только в тот момент, когда у него есть возможность выполнить то, что в него вложили, он действует. Если что-то мешает ему исполнить задачу, он уничтожает препятствия, даже не сознавая, что творит. Выполнив задачу, он освобождается от гипноза. Но до того момента остановить его, что-то объяснить невозможно. Разве что тот всадник будет убит или со временем…
– Знаю, когда заклятие немного выдохнется, Орлик говорил! – Мне нужно было знать, что случилось дальше.
– Совершив задуманное, всадники унесли меня с поляны, а потом разом привели в чувство Сашу и сукра. У него осталось полное впечатление, что он только что вернулся из Навии. На меня же те ребята позднее никак особо не воздействовали, только разговаривали да передали магены и сообщение тебе. Ну разве что напоследок поработали со мной малость: не верю, что я сам решил бы после освобождения отправиться к Лине или вступил бы в драку с ее соседями.
– Ты вроде пытался им сопротивляться на поляне, и тебе пробили голову! – вспомнила я.
– Хотелось бы верить, Дана, но, скорее всего, нет. Меня ударили, чтобы был свежий кровавый след, по которому немедленно бросился мой сукр.
– Но почему они просто меня не убили?! – взвыла я с такой силой, будто впрямь об этом жалела. – Это же заведомо был самый легкий вариант.
– Им нужно было, чтобы ты побывала в Блишеме.
– Зачем?
Вилли как-то беспомощно поднял и опустил могучие плечи:
