Просто я хочу сказать, что на производственной линии теперь не раздаются человеческие голоса – только постукивание тысячи крошечных клювиков да шелест перьев. Иногда это сводит меня с ума. А взять, к примеру, выезды на природу… Раньше они были очень приятными. Всем коллективом мы ездили на автобусах к Нодиновероградскому сверхморю с несколькими ящиками водки. Теперь все стало по-другому. Очень трудно наслаждаться пикником, когда ты единственный человек на тринадцать автобусов, а все остальные товарищи-рабочие сидят в больших плетеных корзинах. Когда мы доезжаем до места, я, конечно, выпускаю их, но они немедленно улетают домой, оставляя Джованна Джоварисча Простакова с его смешной шляпой и мешком моллюсков в полном одиночестве.
Возможно, я бы не слишком переживал по этому поводу, но когда я решил пожаловаться Старшему надзирающему за промышленной гигиеной, он просто улетел.
В столовой теперь все тоже изменилось. Ведь никто не станет готовить на обед помимо 1300 порций зерновой смеси только одну рыбу с картошкой во фритюре, верно? Вот и приходится или жевать бутерброды, или сидеть вместе со всеми на кормовом насесте, терпеть удары клювами по пальцам и не пикать.
И это я еще не вспоминаю о позорной судьбе фабричной команды по дартсу, унизительном поражении в бильярдной лиге, неприглядной встрече со звездами КГБ на футбольном поле, об ужасном разгроме, устроенном на международном шахматном турнире, и о том случае, когда я попросил делегата из братского Китая не снимать на фабрике шляпу, а он меня не понял.
Я высоко ценю идеи, высказанные в газете «Правда»: о том, что в отношении братьев наших меньших мы не станем вести себя как капиталисты, о великом единении всех теплокровных существ в соответствии с истинным марксистским учением и о том, что каждый голубь на заводе освобождает человека, а значит, дает этому человеку возможность строить подводные лодки. Но я ведь, получается, работаю здесь лишь потому, что мои товарищи-рабочие слишком малы, чтобы полы мести!
Кроме того, я хотел бы выразить протест против того, что попугай на коммутаторе не позволяет мне делать личные звонки. А что касается фламинго, работающего в буфете… как думаете, чем он размешивает чай?
Надеюсь, что это сообщение дойдет до вас, поскольку я прикрепил его к ноге одного из моих товарищей по работе, который собирается посетить родственников. Он сказал, что те живут в маленьком гнезде прямо за окнами вашего кабинета.
Заранее благодарю!
С братским приветом,
ТЕРРИ ТЕРРИЯНОВИЧ ПРАТЧЕТТ
PS: Извините, что письмо немного обкусано – здесь только что с облетом побывал главный инженер. Вы же знаете, какими маленькими негодяями могут быть эти волнистые попугайчики.
И помни о монолитах
Газета Bath and West Evening Chronicle, 1 апреля 1978 г.
Примерно в то время, когда был написан этот рассказ, где-то неподалеку от города Фарнем (графство Дорсет) реконструировали деревню Железного века. Я жил не очень далеко от этого места, и у меня были там знакомые. В это воссозданное доисторическое поселение завозили добровольцев и снимали документальное кино о буднях человека Железного века. Правда, ходили слухи, что местные жители втихаря снабжали «древних», довольно одичалых обитателей сигаретами и (если правильно помню) мягкой туалетной бумагой. Ни в коем случае не поручусь за правдивость этих сведений, но, похоже, подобные вещи тогда были в моде, и для работающего журналиста, глядящего на мир сквозь стаю голубей, они вполне могли сыграть роль спускового крючка. Так что, мальчики и девочки, настройтесь на юмор в стиле английского мюзик-холла – и вперед!
Вы ни за что не сможете пройти мимо нас – палеолитической деревни телекомпании HTV! Вернее, сможете, если будете недостаточно внимательны. Попасть к нам довольно просто: идете мимо реконструированной крепости Йоркширского телеканала, поворачиваете налево у стоянки Бронзового века телекомпании LWT, проходите рядом с иберийской деревней «Южного Телевидения», и вот вы уже возле поля, на котором кучка алчных оборванцев строит Стоунхендж по заказу компании «Гранада».
Здесь не так уж плохо, как может показаться на первый взгляд. С тех пор как телекомпания «Бордер» переманила Рона и Аманду в поселение эпохи Темных веков обещанием не заставлять спать в одном сарае с козами, тут остались только мы с Сидом. Старый Том Бойлер покинул нас еще на прошлой неделе. Он сказал, что в принципе не возражает быть Вулуком, вождем Дерзкого народа, но когда настоящий Вулук, вождь Дерзкого народа, ложился отдыхать после утомительного дня, проведенного с кремневым топором в руках, то у него (Вулука, вождя Дерзкого народа) не имелось чертова дизель-генератора на 250 лошадиных сил, ревущего снаружи промокшей дерновой хижины. И ряда дуговых ламп у него в спальне тоже не было!
Не сказал бы, что мне это мешает. Но что на самом деле не дает уснуть, так это регулярные глухие удары и сдавленные крики с соседней площадки, когда у них падает очередной монолит.
Но все не так уж плохо. Я научился делать довольно аккуратные кремневые отщепы, так что на следующей неделе на охоту пойдем мы. Правда, в затее с охотой появился оттенок нечестности – с тех пор как люди из «Гранады» вернулись с куском мраморной говядины и тремя цыплятами в пластиковом пакете. Мне это показалось немного странным, о чем я и сказал Сиду.
Кстати, Сид – большой дока в этом бизнесе. Год он провел на «древней ферме» при Сассекском университете, затем выпросил место в «Кельтском живом эксперименте» на Radio 3, после чего девять месяцев зарабатывал деньги на реконструкции Силбери-Хилл
[7]. Он такой опытный, что может выбить медный браслет в мгновение ока, а когда дело доходит до охоты, он просто бежит на ближайшую ферму и угоняет оттуда корову.
Впрочем, типы с телевидения закрывают на это глаза. Мы их вообще почти не видим, поскольку в палеолите не было ванных комнат, а отхожее место сооружали прямо возле хижины. Так что они стоят в отдалении на дороге и снимают нас оттуда длиннофокусным объективом.
Но то, что Сид барыжит сигаретами в соседних деревнях, мне определенно не нравится. На днях я заглянул в его соломенный матрас – он битком набит блоками «Бенсон энд Хэджис»
[8], зубной пастой, шампунями и рулонами туалетной бумаги. Мне кажется, что это не соответствует духу наших занятий, но Сид сказал, что даже в древние времена торговля имела большое значение и что в деревне Бронзового века ему дают целый фунт стерлингов в обмен на рулончик «Андрекса»
[9].
