Перекусывая, каждый думал о своём – и оба торопились вернуться. Рита отвлеклась от своих мыслей только тогда, когда её летун «спрыгнул» с плато. Это было «ах»! И следующее «ух» случилось при приземлении и встрече с Гвердом-старшим.
Глава 9. Семья Митгара
Альфа стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Рита видела его при посадке и немного струхнула. Ей показалось, что он давно стоит и ждёт именно её. Она приготовилась извиняться и оправдываться, что бросила работу, но Гверд всего лишь проводил её взглядом, а весь гнев обрушил на племянника. Рита мялась, не зная, как лучше поступить: подойти и покаяться, или уйти с глаз долой, оставив родственников разбираться между собою.
— Госпожа, вы ещё успеете поужинать, − тихо обратился к ней один из рабочих оборотней, показывая взглядом, чтобы она уходила поскорее.
Девушка нерешительно глянула на стоящих друг против друга Гвердов.
— Не беспокойтесь за них, спустят пар и разойдутся, − шепнул парень.
Благодарно кивнув, она направилась в столовую. За альфой не заржавеет всё, что нужно, высказать ей позже, а лезть в их разборки действительно не стоит.
Спокойно поужинав, Рита выслушала самые интересные сплетни, которые крутились в основном вокруг девиц, живущих в городке неподалёку, и отправилась к себе. Настроение было прекрасным, и она решилась попробовать оранжевую подсохшую тычинку. Понимая, какую ценность пробует, Рита сосредоточилась на вкусовых ощущениях и долго держала её на языке, стараясь почувствовать все оттенки вкуса.
Занятие оказалось чрезвычайно увлекательным, так как поначалу тычинка показалась жгуче-острой, потом горьковато-терпкой, а следующим послевкусием была своеобразная сладость. Подойдя к зеркалу и высунув язык, Рита с интересом разглядывала его. Местами он стал жёлтым, местами настораживающе синим. Не удержалась и решила воспользоваться собственным советом, данным Митгару, и записала всё, что произошло с нею на плато, а потом как прошла дегустация.
«Видимых изменений во внешности нет» − закончила она запись, потягиваясь и смотря за окно. Уже давно стемнело, и раньше бы Рита заснула прямо за столом, а сейчас всего лишь затекла спина.
Хмыкнув, она снова подвинула планшет к себе и сделала пометку, что ощущает бодрость и желание работать. Разведя себе из концентрата сладкий питательный коктейль, Рита заела его сырными сухариками и отправилась в теплицы. Там она включила музыку и, поудобнее расположившись на скамье, принялась делиться с растениями хорошим настроением. В этот раз она не сосредотачивалась на том, чтобы всё росло и скорее плодоносило, а просто вспоминала о хороших моментах и дала энергии течь как ей вздумается, надеясь на то, что рассада возьмёт столько, сколько ей нужно, и именно те волны, которые ей подходят.
При переходе в следующую теплицу она заскочила домой, захватила надувное кресло и вместе с этим креслом кочевала из теплицы в теплицу до рассвета, совсем не обращая внимания на следящего за нею сурового оборотня, ворчащего на её неугомонность.
По правде, Митгар тоже не мог уснуть, и причиной послужила ссора с племянником.
Лоботряс заявил, что любит рыжую и собирается сказать об этом отцу. Всё к этому шло, и как бы Митгар не противодействовал, Саяш собрался идти против семьи. В оправдание он заявил, что когда рыженькой грозила опасность, то испугался за неё не меньше, чем за свою маленькую сестрёнку Лею, когда та потерялась в городе на несколько дней.
— Мой зверь одобряет её! – рычал Саяш в лицо дяди, посчитавшего неубедительным аргументом испуг за рыжую.
Но и это не убедило Митгара! Наоборот, он затеял драку, в которой собирался в качестве старшего родственника поставить на место зарвавшегося щенка, а на самом деле это была разборка двух самцов за самку. Примитивно, но правда.
— Ты хочешь её! – оттирая кровь, обвинил его Саяш.
— А ты дурак! Отец не даст тебе разрешения на брак с нею.
— Она высшая! Она сильная высшая! Любой был бы горд сочетаться с ней союзом!
— Мы с тобою уже говорили об этом. Леону позарез необходим клан зубастых, и если ты сбежишь, то он разведётся с твоей матерью и сам женится на дочери Альмавио.
— Ты врёшь! – зло скалился Саяш. – А ты не хочешь жениться на этой суперважной дочери?
— Если я женюсь на ней, то считай, что ты и Леон покойники!
— Ты пойдёшь против отца? – удивлённо распахнул глаза племянник.
— Я не безмолвная жертва, которая будет спускать свою жизнь в выгребную яму и не возьмёт ничего взамен! – прорычал Митгар.
— Я думал, ты с нами!
— А даже если и так! Подумай сам, не захочет ли молодая жена стать первой леди в клане, как и её отец, и кто будет стоять у неё на пути? Так что пораскинь мозгами обо всём ещё раз, прежде чем идти на поводу своих хотелок и щедрой рукой отдавать дочь Альмавио другому.
— Ты… – Саяш впервые столкнулся с угрозой разлада в семье и не знал, что сказать.
Дядя был не намного старше его, всегда был опорой отцу и к нему долго относились как к младшему, а теперь… что изменилось теперь?
— Я такой же, как твой отец! – усмехнулся Митгар. – Благодаря политике нашей семьи мы давно не воюем друг с другом, но, признаться, просто не было хорошего повода для этого.
— Ты будешь драться за рыжую?
— Я уже дерусь за неё и, как истинный Гверд, поставлю свою семью превыше всего.
— Но твоя семья – это мы, – растерянно произнёс Саяш и замолчал, поняв, что так было до появления рыжей.
В этот момент он её собственноручно придушил бы! А дядя ничего не ответил, отряхнулся, велел умыть разбитую рожу и заняться делами.
Митгар до рассвета не выпускал из вида Лукашову, гадая о том, что же произошло на плато и откуда там появилась зелень, чем это чревато. Он не смог опознать те веточки, что показал ему Саяш, и велел упаковать их для отправки на Рид.
Ему хотелось поговорить с девушкой, узнать, что она думает, но он не находил умных слов и боялся, что стоит ему её увидеть, как опять сморозит какую-нибудь обидную ей глупость. Зверь бесновался, подозревая зеленоглазку во всех грехах, тут же прощал, ругая ушлых конкурентов, и требовал сделать её парой. Волку казалось, что промедли он – и более пронырливые самцы запудрят светлую голову его избранницы, и действовать станет намного сложнее. Но при любом исходе звериная половина даже не мыслила отступать. Митгар злился, вспоминая, как проста и хороша была жизнь без второй половины лохматого тирана.
С таким настроем он никак не мог показаться на глаза рыжей зазнобе и присматривал за нею со стороны. Обернулся зверем и вилял хвостом, сопровождая её в темноте из теплицы в теплицу, едва удерживаясь, чтобы не подбежать ближе, не подставить широкий лоб под ласковую ручку. Его волк, как балованный ребёнок, считал себя неотразимым и безусловно любимым, не испытывая сомнений.
