Шайя, занятая поиском нужной информации, не заметила, как позади неё вскипел молодой трибун и мрачной тенью, последовал за ней.
Она подошла к Иварди, и стоило ей вблизи посмотреть на него, поняла, что мужчина не знает, что делать. Девушка окинула взглядом зал и догадалась, что психиатр даже боится сказать, что сюда бесполезно нести раненых, так как класть их все равно некуда.
Трибун заметил, что людей с носилками оставляют на полу и озверел, но прежде, чем он набрал воздуха, чтобы своим ором придать всем ускорения, она подошла к рабочему компьютеру и, активировав голосовое управление, велела одновременно установить связь с названными ею больницами.
— Что вы делаете? Они все равно не прилетят сюда, — раздосадовано бросил трибун, уже пожалев, что поддался её уверенности и понадеялся на чудо, а связь меж тем устанавливалась, на экране открывались окна, из которых вопросительно смотрели главврачи больниц.
Шайя развернулась к молодому трибуну:
— Объясните медикам нашу ситуацию и просите консультацию. У нас достаточно техники, которая может сделать всё, что нужно, но нет специалистов, умеющих ею пользоваться. Нам нужны врачи-консультанты, а их руками будут господин Иварди, госпожа Саоми Клюге, я здесь видела ещё женщину. Думаю, что и вашего образования должно хватить, чтобы выполнять указания специалистов.
Шайя понимала, что её голос слышен всем тем врачам, что ответили на вызов. Это давало им возможность сообразить, что вообще происходит и подумать лишние секунды. Девушка меж тем начала говорить быстрее, уже только для трибуна, обрисовывая ему обстановку и задавая направление для его мыслей:
— Далее. Поняв, как проходит сотрудничество, вы сами назначите помощников. Первых делом надо выяснить, какие капсулы уже можно освободить, безболезненно прервав программу. Ещё у вас тут есть три особых капсулы, в которые можно класть самых тяжёлых или пострадавших других рас; есть ручные приборы, которые достаточно держать в нужном месте над пациентом и они сами обрабатывают раны.
Шайя торопилась и с облегчением видела, как в глазах трибуна зажигается надежда.
Он с первых слов уловил её идею и уже хозяйским взглядом оглядывал пространство, продолжая слушать об имеющихся возможностях по оказанию врачебной помощи. Потом он подозвал к себе Иварди, Клюге, Зазру и двух легатов. А потом встав перед камерой рабочего компьютера, начал обращение:
— Я трибун Рарди станции Ореон! На охраняемые нами корабли… нам нужна помощь… у нас не осталось ни одного… у нас имеется техника класса…
— Но это немыслимо! — воскликнул один главврачей в ответ на просьбу-требование о помощи.
— Это лучший выход! — задумчиво произнёс другой и, повернув голову, назвал фамилии. Через пару мгновений вместо него с экрана смотрели две женщины.
— Ваши данные для связи, — не теряя времени, чётко спросила одна из них, обращаясь к Иварди.
Через несколько мгновений ещё несколько врачей согласились помочь и переключились на волну личной связи. Шайя посмотрела на Саоми.
— Думаю, теперь ваши профессиональные знания окажут неоценимую услугу. Вы же сможете работать в тандеме? — нахмурившись, уточнила она. — Вы понимаете, какую ответственность взяли сейчас на себя врачи, полагаясь на то, насколько хорошо вы сможете показать им пациентов и как быстро и главное правильно выполнить указания?
Красавица сердито посмотрела на Шайю и твёрдо прорычала:
— На всё мой ответ — да!
Работа закипела.
Зал для капсул теперь походил на разворошённый муравейник.
К Саоми присоединился пилот, который держал планшет с камерой там, где ему велели, а девушка выполняла указания врача.
Из капсул поднимались ничего не понимающие люди, к ним подходили пилоты, пришедшие вместе с их трибуном, помогали вылезти, уводили одеться.
Вскоре прибежал ещё один трибун, предлагая помощь своих людей, и уже через полчаса более половины капсул были освобождены и подготовлены для приёма новых пациентов. Количество консультирующих врачей увеличилось, как и тех, кто готов был в точности выполнять их указания.
Через пару часов, когда все капсулы были заново включены в работу, а раненые ещё оставались, пришлось отказаться от большинства помощников и оставить только троих специалистов, имеющих хоть какое-то отношение к медицине.
— Трибун Рарди, — позвала Шайя, следящая за всем происходящим со стороны и пресекая возможные недоразумения. — От тех пациентов, которых будут лечить при помощи ручных приборов, возьмите письменное согласие на оказание им помощи тем способом, каким мы предлагаем. А именно: они получают сейчас профессиональную видеоконсультацию, и пусть сами решают, готовы ли они довериться неспециалисту, действующему под надзором консультанта. Если нет, то пусть пишут, что отказались добровольно.
— А отказ зачем оформлять?
— Затем, что сейчас их лечение входит в страховку, а когда они покинут станцию, то залечивание полученных травм им придётся оплачивать самим. Я видела, что на станцию Ореон подано уже более сотни исков от пассажиров, не получивших здесь по разным причинам медицинской помощи. Сейчас вы предлагаете альтернативу, и если пассажиры отказываются, то… — Шайя развела руками, показывая, что все становится неоднозначно.
Может, пассажиры будут правы, требуя бесплатной помощи на планете, так как на станции её не оказали, хотя обязаны были; а может, за напрасное беспокойство судебных органов заплатят штраф, так как при наличии отказа ситуация приобретает иной статус.
— Госпожа Ниярди, где же вы были раньше? — пробормотал Рарди.
А Шайя подумала, что надо сказать профессору, чтобы в закрытой академии уделяли больше внимания общеобразовательным предметам для будущих вояк. Всё же тем же трибунам сейчас приходится решать слишком широкий круг вопросов, помимо чисто профессиональных.
Глава 9. В этой главе мы поприсутствуем при интересных разговорах наших героев
Ситуация на медицинском этаже нормализовалась только к ужину. Шайя ещё пыталась составлять какие-то планы, так как завтра надо обязательно отправить хотя бы одного человека на Алайю, чтобы не пропало комфортное место на приличном корабле, а ноги уже несли её по направлению к столовой. Она так оголодала, что съела всё, что было ей предложено, включая горчицу в крошечной коробочке, куда она макала мясные кусочки, овощи, да даже сладкую бледную булочку, которую не пекли, а приготовили на пару и оказалась она совсем не сладкой.
Уже грезя о том, как в своей каюте она заварит успокаивающий сбор и устроит пир из привезённых ею вкусняшек, Шайя подняла глаза на подсевшего к ней без разрешения мужчины. Молодой, без каких-либо пластических операций, лет тридцати, в форме.
Он выглядел усталым, но в его глазах читалось любопытство и живой интерес.
— Я думал, что фото на ваших документах снято через какой-нибудь хитрый фильтр и вы все-таки не столь молоды.
