Литон молча наблюдал за сменой настроения девушки, а она словно бы пыталась прислушаться к чему-то неуловимому, но важному.
— Мне надо пообщаться с этими двумя… — она махнула рукой, где недавно стояли дипломаты.
— Малышка, но они вертлявые! Как они могли тебе понравится?
— Вертлявые? — Шайя задумалась. — Это не совсем так. Это маска, что-то вроде скользкой брони, прикрывающей их истинные мотивы.
— Хм, ну может быть. Всё-таки переговорщики… Но…
— Литон, всё вдруг отступило на дальний план, и я вижу только этих двоих! — с жаром начала объяснять Шайя. — Ничего не понимаю, но может разговор с ними мне подскажет что-то? Куда они направляются дальше, известно?
Мужчина внимательно смотрел на девушку и о чём-то размышлял.
— Нет, неизвестно. Могу только сказать, что наша станция явно не конечная точка в их маршруте. Харадо — птица высокого полёта, и трёхдневная блокада Ореона его не заинтересует настолько, чтобы лететь сюда лично.
— А какую должность может занимать Харадо?
Трибун пожал плечами и задумчиво поскрёб подбородок.
— Сейчас он в форме капитана службы охраны дипломатического корпуса, но слухи ходят о нём разные. Так-то, если подумать, то в последние годы его никто нигде не видел. Эта семейка вообще очень скрытная, но женщины их рода на виду и крутятся на самом верху.
— У меня такое чувство, что только мы, простые граждане Алайи, не особо представляем, чем занимается господин Харадо, а вот те, от кого надо всё скрывать, как раз в курсе всего!
Литон засмеялся:
— Может, и знают, да не укусят!
Шайя вопросительно посмотрела на трибуна, но он отмахнулся фразой:
— Не забивай себе голову чужими проблемами! Подумай лучше о том, что ты чувствуешь. Я сам, да и мои ребята уважают такие чувства. Не раз бывало, когда прислушаешься к своей чуйке и спасаешь этим себе жизнь.
— Если бы я могла толком понять, что чувствую! — с досадой воскликнула она.
— Ты сказала, что тебе надо поговорить с франтами.
— Это я предполагаю, что разговор с ними поможет мне что-то понять. Может, мне надо просто посидеть рядом с ними в определенный момент, может, достаточно узнать их имена, а может вообще статься, что мне нужно толкнуть кого-то из них, чтобы предотвратить что-то! — раздражённо перечисляла Шайя, всё больше нервничая.
— Ну, самое простое — это пообедать рядом с ними.
— Но я ведь уже отобедала!
— Значит, попьёшь чаю. Я оставлю тебя, а ты сиди здесь, и они обязательно попросятся за твой столик.
— Но…
— Потому что все другие заняты, — наставительно добавил трибун.
— Но они свободны…
— Детка, ты плохо знаешь старину Литона!
Шайя слышала доносившийся смех из общего зала, видела, как трибун разогнал сидевших компанией легатов и те быстро рассредоточились по столовой, занимая свободные столики, подмигнув ей. Через пару секунд к девушке подошла женщина с новым чайником и, наведя порядок на её столе, оставила его вместе с маленькими чашечками.
Спустя пару минут дипломаты оставили девушек в общей столовой и вошли в малую. Декорации уже были готовы, и Шайя схватила чайник, чтобы наполнить свою чашку. Она изобразила самое приветливое выражение лица, а легаты, наоборот, одарили новеньких зверскими взглядами.
— Вы позволите? — спросил один из гостей у неё.
Шайя улыбнулась как можно дружелюбнее:
— Конечно, присаживайтесь!
— Не подскажите космическим странникам, что можно заказать на обед?
— Подскажу! Наш господин Торо превзошёл сегодня сам себя. Закажите наваристый мясной суп с овощами летней палитры и специями на первое, а на второе поторопитесь взять фаршированные экзотическим мясом пресные кружевные блины. Их готовят только у нас и очень редко, — восторженно протараторила Шайя, принимая манеру общения ребят.
А когда один из них стал искать меню, то она капризно изогнула губы и небрежно бросила:
— Всё остальное не стоит вашего внимания.
Вообще-то она думала обратить всё в шутку, так как на станциях в служебных столовых отродясь не бывало никакого меню. Есть коммерческий стол, детский стол и регламентированный врачами стол. Но гости приняли всё за чистую монету, и Шайя поняла, что перед ней совсем молоденькие ребята, которым от силы лет двадцать пять! Она-то сначала подумала, что они примерно одного возраста с молодыми трибунами, но, похоже, ошиблась.
И куда же они летят? На одну из отсталых планет? Но зачем их сопровождает такой важный и строгий Харадо? Быть может они летят вовсе не на планету, а встреча назначена каком-либо корабле? Но что толку от этих мальчиков?
Шайя с улыбкой смотрела на представляющихся ей ребят.
— Мой друг Ян Дейки, — величаво произнёс один.
— Мой друг Эди Шино, — не менее пафосно представил Ян своего товарища, улыбаясь широко и радостно.
— Я Шайя Ниярди, — назвала себя девушка.
Гостям Ореона принесли коммерческий обед, и Шайя, попивая чай, вежливо присутствовала. Она смотрела по сторонам, но одновременно выказывала внимание обедающим гостям, дарила им лёгкие, ничего не значащие улыбки и размышляла.
Ян Дейки и Эди Шино явно выходцы из закрытой академии. Их тела не модифицированы и даже фигуры не подправлены. Ян худой и жилистый, а Эди более плотный, несомненно, любит физические упражнения, но не пропорционален. В его случае на Алайе обычно увеличивают длину ног, но он этого не сделал.
— Вы были правы госпожа Шайя Ниярди, суп выше всяких похвал, — прервал её размышления Ян.
Девушка постаралась очаровательно улыбнуться и, кажется, это возымело эффект. Шайя даже осталась довольна тем, что может успешно пользоваться девичьими чарами.
Итак, куда же летят эти чистенькие мальчики в сопровождении хмурого, окутанного тайнами сопровождающего? Абы куда они все не полетят!
Может, ведутся переговоры с Империей? Нет! Туда послали бы опытных говорунов, которых на мякине не проведёшь. А хотя никого вообще не послали бы в Империю, так как переговоры на высоком уровне смогли бы вести только модифицированные сотрудники, а им опасно покидать Алайю.
Есть только одна планета, где все переговоры проводят при личном общении за столом и терпеть не могут модифицированных алайянцев! И это Старк!
Контуры ребят вспыхнули зелёным, и Шайя чуть не уронила чашку.
Бинго? Она угадала? Эта троица летит на Старк?! Великий Космос, они летят на Старк!!! Но причём тут она?
В столовую вошли Рарди и Харадо и остановились при входе, мешая всем тем, кто захотел бы войти или выйти. Точнее, остановился гость и прожигал её своим обвиняющим во всех грехах взглядом.
