— Ты жестока!
— Это высшая справедливость в моём понимании. Имперцы наворотили столько дел, что потребуется не один десяток лет, чтобы восстановить авторитет всего человеческого сектора. А тебе и другим − продолжать военные действия и одновременно не дать застояться развитию Алайи.
— Со Старком будет сложно. Они жаждут крови, и в ближайшие годы их ждёт стагнация.
— Значит, имеет смысл присмотреться к более отсталым планетам. Они готовы и хотят двигаться вперёд!
— Думаешь? Не уверен, что ребята одобрят этот шаг.
— Это работа на будущее, и не потребует сейчас больших вложений, наоборот, это всё можно преподнести как расширение торговли.
— Возможно. Главное, подобрать нужных людей, которые подтянут эти планетки на новый уровень и внушат правильные приоритеты.
— И всё же ты нервничаешь. Что тебя беспокоит?
— Огромная масса кораблей, которые в своё время удирали от Империи, потом вынуждены были разбойничать под их флагом. Сейчас они готовы выступать вместе с нами, бьют себя в грудь, что хотят освободить свои земли, но их земли разорены.
— И что? Боишься, что они не осядут?
— Да. Прошло немало лет, и они привыкли жить грабежом. Не все, но большинство.
Шайя прекрасно понимала опасения Кацу. Совестливые гибли первыми, а остальные за долгие годы разбоя только в кабаках, напивших, вспоминали о родных краях и «мечтали» вернуться. Пьяным слезам не стоило верить, а если подумать, то развращённые мужчины с оружием не так уж нужны забитым имперцами соотечественникам. Поэтому девушка высказалась жёстко:
— Нам понадобится генерал с твёрдыми принципами и суровым отношением к пиратам. Если они хотят освобождать свои земли − добро пожаловать, но если после этого их поймают за пиратством, то никакие заслуги не помогут избежать наказания. Только так! Об этом должны знать все и бояться.
— Осталось найти того, кто взвалит на себя такую ношу. Наши обыватели мягкосердечны и любят давать шанс преступникам, особенно если их родные не пострадали от злодеев, а тут… моего генерала назовут палачом, и я не знаю, кто справится с таким грузом.
— Кацу, мы ведь пока с этим не столкнулись, и есть ещё время…
— Да.
Харадо работал сутками, часто засыпая за столом, а она помогала ему, как могла.
В первые дни, когда ещё можно было беззаботно заняться своими делами Шайя посмотрела информацию о своих бывших подопечных. Некоторым из них понадобилась помощь, и она оказала её, пользуясь своими новыми возможностями. И раньше-то военное ведомство не отказывалось поддержать своих людей, а теперь Шайе достаточно было написать чёткие указания − и они сразу исполнялись.
Но не всегда требовалось задействовать мощь государства.
Так, для пришедшего в себя казначея станции Ореон пришлось придумывать целую программу, которая помогла бы ему адаптироваться к новой жизни.
Мужчине извлекли повреждённые модификации и даже обещали после длительного курса лечения восстановление мозга, а с ним координации и ровного психологического состояния, но врачи оказались бессильны убрать последствия длительного использования тех самых гаджетов, что они удалили.
Казначей оказался на уровне попавшего в незнакомую среду ребёнка, который не знает, как и где искать нужную информацию, как обрабатывать её, соотносить полученные результаты с тем, что он уже знает и прочее… Его мозг разучился работать самостоятельно и даже полученные в юности навыки были забыты. Но врачи не видели препятствий к тому, чтобы заново натренировать мозг, вот только до сих пор никто не занимался этим и не составил никакой программы.
Шайя обозначила основные вехи для тренировки мозга казначея и оформила грант для тех врачей, кто продолжит работу в этом направлении. Всё-таки за последние годы немало высокоуровневых специалистов оказались в затруднительном положении после извлечения модификаций.
Так и получилось, что при содействии Шайи казначей занялся разгадыванием кроссвордов, а потом стал сам их составлять и с лёгкой руки девушки, не забывавшей о нем, эти кроссворды начали печатать в военном вестнике. Постепенно даже появились почитатели искусства кроссвордов, сканвордов и прочих затей, а программа восстановления стала включать в себя большое разнообразие решения задач.
Ещё Шайя успела поболтать с Зариной, рассказывая ей, как отличились старички алани. Именно от жены Дамира девушка узнала, что старейшина и компания, как только восстановились, то сразу же переместились к себе. Зарина ахала и охала, поражаясь силе Сакра и других, которых она по наивности считала старыми доходяжками.
Правда, потом Зарина порадовалась, что её Дамир не обладает подобной силой, иначе бы он не смог помогать ей в работе.
Больше Шайя ни с кем не делилась о том, что произошло на Старке. Кацу предупредил её, что ради самих алани всё следует оставить в тайне. Даже торжественное мероприятие по награждению Ягуда, Шайи и шести алани прошло в очень узком кругу.
От правительства Алайи им всем вручили по внушительной премии, а от совета Старка вождь белых воинов привёз памятные награды, украшенные драгоценными камнями − и одновременно представители двух сторон взяли подписи у участников событий о неразглашении.
Награду Шайя спрятала в шкатулке, премией полностью оплатила все долги, и теперь они с профессором увереннее смотрели в будущее.
Девушка по возвращении на Алайю связывалась и со своим старым другом Цером, но он переживал разрыв отношений с девушкой, которая обманула его и Зарину. Теперь «бывшая» стала конкуренткой в их деле, и он всё своё время посвящал работе, придумывая новые рецепты. Шайя понимала его, так как сама уже настолько погрузилась в работу, что плохо соображала день или ночь на улице, прошла ещё только неделя или уже две?
Иногда, ложась спать она думала о том, что Кацу знаком с профессором, с Нико и со многими алани, но она не видела его родителей, деда… Вспоминала об этом и засыпала, а утром следующего дня некогда было подумать о себе, о том, какая у неё складывается жизнь, о Кацу.
Глава 24. В этой главе неожиданно приходит испытание для главных героев
В отличие от Шайи, которая все силы отдавала работе, стараясь поскорее вникнуть в новые дела, завершить старые и при этом не подвести своего нового работодателя, Кацу придавал намного больше значения личной жизни.
Он не выпускал свою жену из виду ни на миг! Он всегда знал, где она находилась, слышал, что она говорила, и по возможности следил за ней через камеры наблюдения. К сожалению, ему удалось только на территории квартиры потеснить службу охраны и не дать им установить свои камеры в комнатах. Ревнуя, он всё же понимал, что не сможет в одиночку защитить жену от навязчивого внимания охотников за сенсациями и откровенных врагов.
А сам он отдыхал душой, наблюдая за короткой утренней разминкой девушки, переходящей в танцы по настроению. Шайя включала музыкальный канал и на ходу подстраивалась под те мелодии, что звучали. Иногда она смеялась, считая, что делает что-то нелепое, а ему всё нравилось.
