Он молчал и даже — фу-ты ну-ты — отвернулся!
— Посмотри на меня, — рассердилась она, — это неправильно, что ты не спросил меня. Я понимаю, что наш брак фиктивный, но мы сейчас в таком положении, что можно было бы посоветоваться!
— Вот именно, наш брак фиктивный и ты не должна…
— Да брось! Должна-не должна! Ну, подумаешь, оплевали, так что теперь, бежать? Дать им всем повод торжествовать?
— Шайя!
— Давай, вертай всё назад! — она топнула ногой, чтобы он не сомневался, как она сейчас сердита. — Кацу, в конце концов, это возмутительно, и ты действительно злоупотребляешь властью.
— Шайя, послушай…
— Не хочу. Ты сам решил, что мне не надо ничего слушать и изолировал меня от всего!
— Шайя, они оставят тебя в покое, если мы будем в разводе.
— Кацу, ты никогда не был наивен, так с чего бы?
— Я получил послание. Так иногда бывает, что спецслужбы договариваются между собой, а это травля — ни что иное, как организованная акция.
— Не всех мы выслали, — покачала она головой.
— Не всех, — согласился он, — но иногда и расстояние не помеха.
— Кацу…
— Шайя, ты устала, — как можно мягче заметил он.
— Ты тоже, — не сдавалась она.
— Меня всю жизнь готовили к трудностям и то, что происходит сейчас, всего лишь очередное испытание, но тебе не нужно вариться в этом котле. Шайя, ты свободна, и я прошу тебя уйти.
— Кацу…
— Прошу тебя… прямо сейчас!
Шайя смотрела на него и видела, что он натянут как струна, и хватит дуновения воздуха, чтобы он сорвался.
А надо ли ей это? А что, если он прав?
Что-то не ладится между ними, и с каждым днём становится тяжелее жить в одной квартире.
Возникшее между ними напряжение колоколом отдавалось в голове. Она опустилась на стул, не справляясь с навалившейся усталостью, и следила за Кацу.
Он продолжал стоять, сжав руки в кулаки, и не смел поднять глаза. Ей показалось, что ещё немного — и он упадёт замертво.
Почему ей так кажется? У него есть работа и он весь в ней! Он не пропадёт, это уж она знает наверняка! Слишком ответственный и предан Алайе.
Так и не поцеловала его… или он её. Поганец Ягуд поцеловал, а Кацу… обидно.
Шайя тяжело поднялась и, не решаясь сделать шаг, держалась за спинку стула.
— Кацу…
Он посмотрел на неё, и она соврала:
— …что-то мне нехорошо, — или не соврала, так как сердце билось, как ненормальное.
Он подошёл к ней, слегка придержал за локти, а она, обхватила его шею руками, заставляя наклониться, и поцеловала его.
Сначала просто прижалась губами, но почувствовав, как его руки крепче сжали её, уже не стала церемониться.
Пусть он дурак из дураков, какими только могут быть умнейшие мужчины, но ей этот мужчина нравится!
Всё в нём ладно и создано для неё: хороший рост, гибкая тренированная фигура, завораживающий взгляд, непростой жизненный опыт и хмурое выражение лица, которое преображается только при ней.
Поцелуй получался страстным, а объятия крепчали, сминая одежду и открывая доступ к телу. Шайя уже прижалась к Кацу оголённым животом, как картинка смазалась и… она успела подумать, что у неё от избытка чувств закружилась голова, но сразу поняла, что это не так.
Знакомое чувство, как в детстве, когда её душа, оставляя тело и разумненькое сознание спать, бесстрашно следовала на зов Кацу Харадо, где бы он ни находился.
Почему это произошло сейчас, пока он рядом? Ответы потекли один за другим незамедлительно.
Вот она видит маленького мальчика, с надеждой смотрящего на маму, а та просит его не мешать и вести себя прилично. В пухлощёком малыше Шайя не сразу узнала Кацу, а его маму узнала. Красивая женщина, занятая рассматриванием каталогов и делающая замечание няне, приведшей к ней сына.
Кажется, ничего не изменилось, но в саду сидит уже более взрослый Кацу и внимательно что-то читает в планшете. Шайя пытается разглядеть, что захватило его, но слышит голос его отца и подскакивает вместе с мальчиком.
— Всё сделал, сынок?
— Да.
— Покажи.
Мальчик протягивает ему планшет и чем дольше смотрит мужчина, тем сильнее хмурится.
— Неверно. Переделай.
— Но я не понял…
— Вот сиди и разбирайся. Запомни, ты по жизни всегда будешь один, и ни на кого не надейся.
— Но…
— И к деду не смей обращаться! Он балует тебя и тем вредит.
Шайя покачала головой и укоризненно посмотрела на строгого мужчину, который уже всё своё внимание посвятил появившейся жене. Она выпорхнула из лётомобиля и, держа в руках маленькие пакеты, заспешила в дом. Муж и сын тяжело вздохнули, когда поняли, что удостоились лишь мимолётного взгляда.
Прошло немного времени, и Шайя увидела всё того же мальчика и его счастливое предвкушение путешествия на другие планеты, а потом она наблюдала его разочарование. Официальные встречи, ужины, одиночество в номере с занятой своими делами охраной и возвращение домой.
Следующие картинки были одна хуже другой. Драки, одни драки — и везде Кацу был один. Один против двух, трёх, компании… Они все пытались доказать ему, что они лучше его, потому что их кости и мышцы усовершенствованы. Кацу сражался отчаянно, но активированные медкапсулы долгое время служили ему вместо кровати.
Шайя не хотела видеть девушек юного Харадо, но они были, только свидания были настолько мимолётны, что он не помнил о них, зато ему врезалась в память одна девочка.
Шайя смотрела на себя его глазами и удивлялась, как он её воспринимал. Она для него была чем-то очень светлым и прекрасным. Оказывается, Кацу не один год отслеживал все фильмы Шайи и, определенно, он был её ярым фанатом.
Картинки-видения немного изменились, и теперь она не только видела, что видел Кацу, но и чувствовала.
Опасные ситуации, боль физическая и душевная, снова опасность и боль. Постоянный риск, работа сверх возможного, ошибки ценою в жизнь, а потом тяжёлой плитой навалилась ответственность за многие судьбы.
Появлялись девушки, женщины, но они не задерживались и оставляли в его душе глухое раздражение. Раздражение ушло вместе с женщинами, но пустующее место заняло одиночество и вдруг… вспышка.
Шайя вновь увидела себя, только не такой, какой она отражается в зеркале, а какой-то неописуемой красавицей!
У неё дух захватывает от этого видения и появляется куча эмоций: нежность, восторг, желание прикоснуться, быть рядом и одновременно страх потерять, быть отвергнутым, непонятым…
