А потом удовлетворение и разные долгоиграющие планы, когда Шайя согласилась на фиктивный брак. Радость, удовольствие, безумная страсть, ревность и ужас, когда она чуть не умерла.
И наконец, последние чувства и последняя картинка.
Он держит её в своих объятиях, а она сомлела в его руках. Он боится за неё, и этот страх заполняет все его душевное пространство, а ещё он в отчаянии. Он твёрдо знает, что ему не жить без неё. Долг удержит его, но душу не волнуют обязанности, и она умрёт.
Шайя глубоко вздохнула:
— Извини. Голова закружилась.
— Я отнесу тебя на кровать, — он подхватил её на руки, а она шепнула ему:
— Кацу, я остаюсь! — но, похоже, она недооценила его упёртость.
— Нет! Шайя, нет! Послушай, ты не знаешь… не понимаешь… Шайя, ты всё равно не сможешь со мной жить, так лучше сейчас…
— Ну что ещё? — капризно протянула она, не давая ему разорвать контакт.
— Я… я все время держу тебя под наблюдением. На всей твоей одежде, обуви, в сумочке, да и в квартире у меня стоят маячки, прослушки, камеры… я не могу иначе, я должен знать, что у тебя всё в порядке, чем ты занимаешься и какое у тебя настроение. Я должен знать!
— Оу! А я-то думаю, как ты вовремя везде появляешься и вообще… — Шайя почесала нос и тут же вспомнила, как быстро пропадали на работе те сотрудники, кто злословил о ней. — Оу! — повторила она и хотела бы что-то сказать, но захлопнула рот.
Может, когда-нибудь она тоже признается, что он у неё теперь под колпаком и её осведомлённость о нём гораздо круче его, но не стоит нервировать мужа.
Да и вообще, он забыл, что она несколько лет жила под прицелом камер и её жизнь обсуждали тысячи алайянцев. Так что, он её не шокировал.
Она позволила уложить себя на кровать, но Кацу не отпустила.
— Мне нравится, что не надо лишний раз говорить, где я была и о чём болтала. Зато мы сразу обсуждаем итоги моих бесед и это гораздо интересней.
— Шайя, ты не сердишься?!
— Кацу, я догадываюсь, что раз твоё ведомство следит за важными чинами на других планетах, значит и за нами всеми шпионят. И я понимаю, чем занимается внутренняя служба охраны. Быть на виду, это плата за высокую должность. Но я рассержусь, если ты, лично шпионя за мной, в случае чего протормозишь и не окажешь мне вовремя помощь!
— Не проторможу, — растеряно пообещал он.
— Тогда продолжим то, что начали и потом мы обсудим новости касательно Драко. Ты просматриваешь мою почту? Видел, что мне прислала Зарина?
— Только адресаты… Шайя, я же не совсем…
— Та-а-а-ак, а говорил-то, а обещал-то… — насмешливо укорила она.
— Ты правда не против? — он навис над нею и обозначил поцелуй.
— Я только за, — ответила она, имея в виду поцелуи, ну и чёрт с ним, всё остальное тоже!
Глава 25. В этой главе наступает торжество справедливости
— Кацу, как продвигается следствие по нашему делу? — взбивая желтки для лимонного курда, спросила Шайя.
Настроение у неё было отличное! Муж сумел пробудить в ней женщину, хотя для этого ему пришлось приложить немало усилий. Она была благодарна ему за то, что он не дал ей засомневаться в себе, целовал и ласкал так, как будто ничего слаще и ценнее для него не было на свете — и её тело всё-таки отозвалось.
Не к месту вспомнилось, как на планете Старк неконтролируемое Ягудом вожделение захватывало её и путало сознание, заставляя испытывать то, что чуждо. Парень даже не понял, что думая о будущем рядом с ней, дал ей возможность увидеть, насколько оно разрушительно, причём для них обоих!
Случись такое наяву, она была бы обречена испытывать от секса с ним удовольствие, но при этом воспринимала бы его насильником, и её сознание категорически отвергло любое проявление нежности.
Раз подчиняешь, используешь, иссушаешь своей силой, так не притворяйся любящим!
Душевная грубость, боль, унижение — вот истина в той связи, что могла возникнуть между ними, и та Шайя потребовала, чтобы он вёл себя соответственно.
Только, похоже, в том варианте развития событий Шайя не представляла, что как бы она ни разжигала в себе ненависть к своему тюремщику, она всё равно будет испытывать наркотическое удовольствие, без которого вскоре не сможет жить. Страшная участь…
И что было обидно: когда Кацу ласкал её тело, в мозгу зрело уже знакомое ожидание бурного удовольствия, которое было хоть краешком, но изведано, а тело… девственное тело молчало! Шайя чуть не расплакалась, поняв, что даже отголоски воздействия Ягуда на неё мешают ей сейчас пройти собственный путь таинства.
Но теперь всё хорошо, и в следующий раз при близости с Кацу она уже не будет эгоистично сосредоточена только на себе! А пока хочется порадовать мужа тем способом, что доступен. Им не дадут весь день проваляться в постели, но ночи у них никто не отнимает!
— Шайя, милая, — Кацу подошёл и обнял сзади, — что это ты делаешь?
— Немного сладостей для нас, — повернув голову, она подставила губы для поцелуя. Муж должен был сейчас работать, но крутился возле неё и это вызывало приятные эмоции.
— Я всегда восхищался тем, что ты умеешь готовить! Так жаль, что прогресс отправил в прошлое это мастерство.
— Ну, сейчас для многих это становится хобби, — не согласилась девушка, — так что это прошлое не потеряно и не забыто.
— Шайя, можно я приглашу к нам моего деда?
Она развернулась, и угрожающе подняв венчик, спросила:
— А других родственников? Они не хотят меня видеть?
— Нет! — Кацу опешил. — То есть сейчас визиты запрещены…
— А раньше?
— Милая, мои родственники для меня чужие, как и я для них, — испытывая неловкость, он всё же признавался, что является изгоем среди большинства родни. — Даже бабушка… ради приличия я мог бы вас представить друг другу, но для этого надо пригласить журналистов. Так положено на официальных мероприятиях, а мы с тобой всё время заняты. Да и моё положение для старшей госпожи Харадо было шатко, она могла бы не согласиться, а уж сейчас…
— Но твой дед вообще был отстранён от дел…
— Официально всё звучало прилично, однако она все же отправилась на другую сторону планеты, чтобы не запятнать свою репутацию, если что.
— Ясно. А что с твоим отцом?
Кацу помрачнел и было видно, что тема для него болезненна, но он ответил:
— Ему сейчас лучше побыть одному.
— Ты уверен? Может, ему все же интересно, с кем его сын связал свою судьбу?
— Я уверен в том, что он всё о тебе знает, — хмыкнул Кацу, — но сейчас…
— Он раздавлен поступком твоей матери?
