Весь вчерашний день она потратила на осмысление того, что увидела в городе и на обустройство спальни.
Она сожгла сено, на котором спала и развернула на кровати новенький упругий матрас, застелила нормальное постельное бельё и впервые в этом мире не просто спала, а наслаждалась сном.
Она намылась до скрипа и торжественно надела новенькую рубашечку для сна, купленную ей профессором, а потом, затаив дыхание опустилась на кровать и возликовала каждой клеточкой своего тела обрушившемуся на неё счастью. Вот это была нирвана и счастье в чистом виде!
До этого сладкого момента Шайя хлопотала в спальне весь день. Она выбрала подходящий по толщине и длине бамбуковый ствол, потом приготовила для него опоры, и сколотила длинную вешалку-стойку для одежды, но не подумала сразу о том, что теперь ей нужны плечики, чтобы развесить все её новенькие вещи.
Она долго возилась с полосками бамбука, пытаясь согнуть их в нужном ей положении и, в конце концов проделав дырочки, приноровилась связывать полоски в круг, потом стягивала этот круг в середине, получая похожие на плечики конструкции и при помощи петельки зацепила их за палку-основу. Получились несъёмные с опоры плечики, но одежду они держали хорошо и вопрос с глажкой отпал.
Так же к опоре она подвесила на верёвках на разной длине сплетённые в форме небольших прямоугольников основы, получая в результате ряд полочек для носков, трусов, маек, отрезов ткани и прочей мелочёвки.
Эта бамбуковая вешалка заняла всю стену спальни, прикрывая её обшарпанный вид, и с ней стало уютнее. За верхний край вешалки Шайя подвесила фонарь и он, прикрытый одеждой, давал теперь приглушенный мягкий свет.
Шайя планировала ещё много чего сделать, но уже после того, как она заделает дверь в сад, которая бестолково съедала место посередине другой стены.
Так и провела она тот день, когда Ниярди вернул её в заповедник. Она впихнула Церу в руки привезённые угощения, попросила передать дядьке Дамиру презент, а сама закрылась в доме. Ей необходимо было побыть одной.
Зато сегодня она источала энтузиазм, и всё у неё получалось быстро и легко! На завтрак она нарезала старый хлеб и поджарила его на утином жиру, который собрала, когда варила суп из утки. Ещё оставалось немного отварного утиного мяса, и Шайя его обжарила вместе с яйцами, а потом всю эту массу уложила на зарумянившийся хлеб.
На столе с вечера замачивался горох, в погребе лежала разделанная третьего дня утка, и на обед девочка планировала сварить не только гороховый суп, которого должно было хватить минимум на два дня, но ещё по плану были гороховые фрикадельки с пёрышками лука, которые на Земле называли фалафель. На полдник можно будет перекусить кашей с мясом утки, а на ужин Шайя подумывала сделать постные тонкие лепёшки, в которые можно завернуть печёную рыбу или мясо, смотря что сегодня днём принесёт Цер, и этого тоже должно хватить не на один вечер.
Немного подумав, что ещё можно приготовить заранее, чтобы облегчить себе жизнь в ближайшие дни, Шайя сбегала за закваской и как только пришёл Цер, она не только рассказала ему о своих планах, но попросила заняться хлебом.
Пришло время обновить свои хлебобулочные запасы на предстоящую неделю. Очень удобно оказалось ранним утром нарезать хлеб на кусочки и класть сверху то, что есть.
Она уже приноровилась отдельно запекать в виде оладушков утиную печень или рыбью икру, которую смешивала с яйцом, мукой. Всё это утром она выкладывала на хлеб и подавала с чаем после того, как они с Цером съедали кашу.
Шайя с каждым днём всё больше обустраивалась, дотошно рассчитывая свои действия, чтобы рационально тратить время и силы. Ей очень не хватало привычных овощей, чтобы наполнить ими супы, делая их более сытными и вкусными. Хотя Цер приносил уже побеги бамбука и некоторые корешки, которые она кидала в суп, но неуверенность в их использовании сильно нервировала её.
Из-за выпечки впрок девочка дольше задержалась на кухне и вышла работать в огород тогда, когда уже когда стало жарко. Посмотрев, сколько земли расчищено под посадки, Шайя ушла в низинку и там принялась доводить до ума место для влаголюбивых культур.
Цер уже здесь всё расчистил, но ей хотелось придать правильную форму огородной площадке и разровнять землю, чтобы не было наклона.
Парень давно уже крикнул, что он ушёл на озеро, а она всё работала. Земля под ногами чавкала, голые ноги по колено были в грязи, и Шайя стала смотреть, откуда же сюда поступает столько влаги, что даже жаркое солнце не способно высушить землю, как это происходит в её саду.
Оказалось, что это вода из ручья проложила себе дорожку и почти вся она стекает сюда, а потом уходит дальше в лес, образовывая небольшой тихий пруд. Можно было бы прокопать дорожку и отвести воду от низинки, но Шайя решила наоборот задержать в этом месте воду и попробовать посадить рис.
Ей было интересно посмотреть, как он растёт и сможет ли она получить зерно в достаточном количестве для себя и Цера. Она с большим усердием принялась не только выравнивать площадку, но и насыпать небольшие бортики по краям, которые задержали бы воду. Остановилась только когда её позвал вернувшийся Цер.
— Дядька Дамир сказал, что раки тоже годятся в пищу! Их можно кинуть в угли, а я и не знал! — парень потряс ведром, в котором, по-видимому, находились раки.
Шайя устало кивнула и, осмотрев результат своих работ, еле-еле переставляя ноги, поползла наверх.
— Ты сумасшедшая! Ты знаешь об этом? Нафига ты упираешься?
— Мне интересно, − выдохнула девочка, цепляясь за его руку, − веди меня домой. Устала.
— Устала она! А кормить нас кто будет?
— Наш будущий повар! Цер, всего-то и надо, что разогреть суп и нарезать хлеб. Я утром всё приготовила.
— Ну, ладно. А что с раками?
— Всё потом, − махнула рукой девочка, − добавь воды в ведро и поставь в тень.
Пока держалась жара, они не торопясь пообедали, потом занялись раками, подготавливая их к тепловой обработке. Собственно, раков только почистили от песка и оставили в покое до вечера. Тонкие лепешки-блины лежали небольшой стопочкой ещё с утра, и как только раки будут сварены, она разберёт их на мясо и завернёт его в них.
Вскоре сидеть просто так наскучило, и они с Цером взялись за разбивку бамбука на полосы. Парень расщеплял его на палочки, а дальше уже Шайя отрывала тонкие полоски, и когда к старым заготовкам было присоединено достаточное количество новых, она начала плести корзинку.
Поначалу у неё всё очень здорово получалось, но вскоре пальчики устали, и девочка решила закругляться, решив, что плетёная миска странной формы всё же сгодится в хозяйстве. Шайя потратила много времени на обдумывание того, как закруглить края своего изделия, но ей не хватало ни знаний, ни сноровки. Кое-как обмотав край плетёной миски другой полоской бамбука, Шайя похвасталась тем, что получилось, перед Цером.
— Хлипкая она у тебя какая-то, − скептически заметил он, сжимая поделку и показывая, как она вся пошла ходуном.
