— Хм, — улыбнулась она.
Минут через сорок после того как они перекусили, с горы спустилось стадо, и Илая с сыном приступили к дойке. Шайя тоже попробовала и ради хороших кадров она даже не морщила нос, хотя запашок шёл от диких овечек резко неприятный. Однако Илая торопилась, и со словами: — Дай я, — подвинула девочку.
Молока добыли мало. То ли потому, что овцы были дворянской породы, то ли надо было с утра приходить, но чтобы набрать полведра, пришлось перебрать чуть ли не всё стадо. Позже Шайя узнала, что овцы и не могут дать столько же молока, сколько коровы, зато их молоко значительно жирнее и слаще. И не всегда так повезёт, как в её первый приход к горе, когда Илая с Цером надоили пять литров за раз.
— Тётя Илая, а когда стригут овец? — поглаживая ягнёнка, спросила Шайя.
— А тебе зачем? — сдувая челку, буркнула женщина.
Для неё стало неожиданностью, что животные потянулись к девочке, хотя та духовно не готовилась к общению с ними.
— Мне шерсть нужна.
— У этих никудышная… но уже жарко и стрижка пойдёт на пользу стаду, — задумалась Илая. — Я раньше помогала им и приходила, чтобы постричь, но теперь из-за побаливающей спины не делаю этого.
— Ну, мне бы всего ничего…
— Нет, из-за одной овцы я не буду стадо гонять, если бы всех остричь, чтобы паразиты не заводились.
— Я поняла. А если мы хотя бы к реке принесём генератор, то вы сможете электрическими ножницами работать?
— Так какая разница, если умеешь? Машинкой я и Цер быстро управимся. Только вдали есть ещё одно стадо…
— Стадом больше, стадом меньше, − теперь уже буркнула Шайя, − это вам корячиться, а мне генератор раздобыть.
— И охота тебе? — хмыкнула Илая.
— Не охота, но немного шерсти мне нужно, а если дело разворачивается на полную, то я соображу, куда пристроить излишки.
— Грязная она будет, — с сомнением произнесла женщина.
— Постираю. Совсем негодную отбракую, а из основной массы можно валенки свалять или одеяло. Посмотрим.
— Деловая ты! А от валеночков я бы не отказалась. В той обуви, что нам присылают, уж слишком стопы потеют. Ты правда умеешь обувку делать?
— Угу, — вздохнула Шайя и поправила себя же: — знаю как, а вот хватит ли сил…
Илая перевела взгляд на сына и дождалась его кивка.
— Ну что ж, в обратный путь? — предложила женщина, и вся компания поплелась домой.
Вернулись к обеду, как и обещала Илая. У Шайя едва хватило сил раздать указания, кому что делать, а сама она прилегла на секундочку и уснула до вечера, даже не пообедав.
Когда спа́ла жара, девочка снова аккуратно уложила волосы, помня о том, что она находится под прицелом камер, и отправилась в погреб, куда поставили молоко, чтобы там снять первые сливки, а на следующий день она вдрызг разругалась с Цером, поскольку у него не хватило сил и терпения вручную взбивать масло.
Шайя не ожидала, что сумеет получить приличное количество сливок с нескольких литров молока. Пастеризовав, то есть прогрев сливки, она быстро их остудила и заставила парня взбивать их. Он сдался уже на последнем этапе и убежал к профессору, а возмущённая бунтом своего товарища девочка взялась за брошенную работу.
Впрочем, оставалось только отделить масло от пахты и, сформировав шарики, бросить их в ледяную воду. У Шайи получилось два небольших шарика, которые она готова была целовать. Не густо, но и немало, если учесть, что у неё вдобавок осталось молоко, а впоследствии и первая порция творога. Даже сыворотка от творога пошла в дело, заменяя воду в выпечке.
За обедом Шайя подала свежие булочки, разрезанные пополам и намазанные маслом. Овечье масло обладало собственным ярким вкусом, и девочке всё не верилось, что у неё оно действительно получилось. От похвалы профессора и уязвлённого своим нетерпением Цера она не один раз подскакивала, чтобы на радостях закружиться, мысленно благодаря всех и вся за новый шанс жить.
Вечером Ниярди надо было уезжать, и у него подозрительно заблестели глаза, когда она смахнула непрошенную слезинку со своей щеки.
— Хорошие были деньки, — тихо сказала Шайя, прижимаясь к груди Ниярди.
— Да, прекрасные, — обнимая её, согласился мужчина.
Он за прошедшие дни немало сделал, но подачу воды к дому малышки обещал закончить на следующих выходных.
— Я буду ждать вас, — она подняла лицо, чтобы видеть глаза профессора.
— Я привезу тебе электронную книгу, оформив доступ в общую сеть, как это делают инопланетные студенты, у которых нет имплантов для прямого входа в общую базу данных, и мы начнём заниматься.
Шайя кивнула и долго смотрела вслед уходящего мужчины.
— Ну, пойду и я, — пробубнил Цер, непривыкший к открытому проявлению чувств, особенно к нежностям.
— До завтра!
— До завтра, Шайя.
Глава 9. О том, как быстро лето пролетело
Казалось, что количество дел ежедневно увеличивается в геометрической прогрессии. Когда Шайя получила семена, то испытала радость и благодарность, но сейчас, сидя на тёплом камне и формируя из глины с землёй небольшие шарики, в которые вкладывала семечки и укладывала их на самом солнечном месте, уже тяжко вздыхала.
Вроде бы у неё семян всего ничего, а набралось немало, и всё надо уберечь, дать прорасти и окрепнуть. Укрывного материала у Дамира не нашлось, и пришлось Шайе пройтись по людям, выпрашивая пустые прозрачные бутылки из-под напитков, чтобы использовать их в качестве крошечных персональных тепличек для будущих ростков.
Возни с семенами получилось много, но помня о съёмке, Шайя всё делала аккуратно, и между тяжкими вздохами не забывала улыбнуться хотя бы пролетающей мимо птичке.
Всё так же много времени отнимала у неё готовка еды, но детские пальчики с каждым днём становились крепче и ловчее, а пора безудержного жора прошла, и еды теперь хватало на три дня. Зато пришлось больше печь хлеба, за которым уже приходили все жители поселения. По этой причине кладовщик передал через Цера не только муки, но и разных круп, подходящих для добавки в хлеб.
Именно благодаря дядьке Дамиру удалось раздобыть старый переносной генератор, к которому можно было подключить машинку для стрижки овец, оставшуюся у Илаи ещё от её бабушки с дедушкой. Шайя, Цер, его мама с двумя помощниками устроились у реки и довольно быстро оставили без шерсти два стада приманенных к озеру овец.
Шайя только и успевала разделять руно на то, что было снято с шеи, спины и боков от остального и фасовать по мешкам. Всю шерсть поделили поровну, но Цер притащил свою часть в дом подруги, где она долго её мыла в мыльно-содовом растворе, ещё дольше полоскала, и в саду невозможно было и шага ступить, пока повсюду сохла развешенная шерсть. После тех дней девочка поклялась, что больше никогда не будет жадничать и забирать столько руна себе.
