Если прислушиваться к творчеству Денэры, которая сотворила уже несколько картин, где главная роль уделялась парню в красивом старинном поварском колпаке, то это значило, что он всё-таки добьётся своего. Ниярди не хотелось, чтобы Цер уходил в город неподготовленным к новой жизни.
После того, как Шайя и профессор решили завершить поездки в студию, девочка устроила себе день безделья, потом ещё один и ещё.
Полностью успокоившись и отоспавшись, она занялась шерстью, хранившейся у неё. Ей понравилось красить её в разные цвета, пользуясь натуральными красителями и поражаясь тому, как многогранны дары природы. Потом Шайя взялась валять себе обувку и украшать её. Правда, чтобы носить сваленные ею валеночки на улице, девочке пришлось от дешёвой фабричной обуви отодрать подошву и приделать её к своей рукотворной.
Но Илая сказала, что оно того стоило, настолько нарядной и самобытной получилась обувка!
Целая неделя ушла на обычные хлопоты, прежде чем Шайя вернулась к работе над отснятым материалом.
Ещё несколько раз ей пришлось летать с Ниярди в студию, так как оплаченная на месяц суперпрограмма глючила, а может, это электронная книга плохо справлялась с ней. Но, как бы то ни было, в конце ноября профессор держал в руках двадцать виртуальных зарисовок о жизни Шайи и предложил показать их своим студентам.
— Шайя, девочка моя, сейчас удачный момент, так как я смогу показать твою работу не только в своём учебном заведении, но и в других. Я приглашён начитывать материал в двух военных академиях и в высшем закрытом учреждении, где готовят будущих государственных деятелей. Нам их поддержка очень пригодится, ты же понимаешь!
— Но, дядя, я ещё не весь отснятый материал обработала! У меня запланировано ещё десять зарисовок!
— Того, что есть, уже достаточно.
— Если всё будет плохо, то у меня опустятся руки, и я не смогу доделать то, что задумала, — буркнула Шайя.
— Борись со своими комплексами! Работа не должна зависеть от твоего настроения. Я сколько раз тебе говорил, что мотивация — это здорово, но надо уметь продолжать своё дело при любых обстоятельствах. Именно это показатель твоей зрелости!
— Да, профессор, я всё помню, — вздохнула девочка, думая о том, что как ни парадоксально, но её зрелость оказалась под вопросом.
Она иногда обижалась на Ниярди и намекала ему, что, находясь в коме, которую можно считать безвременьем, прожила целую жизнь, но профессор в ответ на это только смеялся. Он не опровергал слова малышки о прошлой жизни, но довольно успешно доказывал ей, что предыдущий психологический опыт прожитых лет может не только не помогать при новых, изменившихся обстоятельствах, а даже мешать!
Шайя не спорила и признавала правоту профессора, но не потому, что проникалась его философией, а просто с удивлением думала о том, что она в его возрасте ни о чём таком почему-то не задумывалась.
Всё в её жизни было проще и практичнее. Она проводила всё время в интернете, удивляясь, как быстро меняется мир, который в её молодости был совсем другим, и готовилась к собственному мастер-классу по рукоделию, проводимого ею раз в неделю в детском клубе.
Ей и в голову не приходило, что, выйдя на пенсию, она в психологическом плане в тот момент вновь приравнялась к ребёнку, заново изучающему и привыкающему к вышедшей на новый виток жизни.
Вот ведь о чём задумываются умные люди, а ей и невдомёк! Так и вторую жизнь бодрой козочкой проскачет, не размышляя о смысле происходящих событий! Жалко себя стало. А с другой стороны… Девочка, прищурившись, посмотрела на усталого Ниярди, прикрывшего светившиеся мудростью глаза, и, погладив его по голове, как маленького, заварила ему чай.
«Ничего, — решила она, — вот попрошу его заняться забором, а потом расчистить пруд в лесу и запустить туда карпов, а после надо бы соседний сад привести в порядок, да ещё неплохо бы козочку завести… в общем, не до рассуждений ему будет, кто в какой стадии развития находится и какие недостатки в себе лелеет!»
***
Закрытая академия высшего руководящего состава. Чуть ранее (конец лета)
— Господин Вада! — из-за стола приподнялась большеглазая, а точнее огромноглазая, так как мода на форму глаз достигла-таки своего апогея, белокурая девушка.
— Что случилось, Тия? — остановился ректор закрытой академии.
Его помощница с благоговением протянула конверт, приоткрывая крошечный ротик буквой «о».
Мужчина взял конверт и, пряча усмешку, быстрым шагом вошёл в кабинет.
Выгнув бровь, он с интересом разглядывал новый способ доставки важной информации. Прогресс дошёл до того, что безопаснее стало хранить секреты на бумаге, а не на электронных носителях.
Устало опустившись на диван, он вскрыл конверт и ознакомился с новыми директивами. Речь шла о том, что с этого года ему стоит ограничить приём молодых людей, у которых модификации тела превышают один процент.
Он ещё раз перечитал написанное и чертыхнулся. Где он наберёт себе студентов с неизменённым телом из тех, кто получил высшее образование?
Но это были не все рекомендации правительства.
Ректору предлагалось под разными предлогами отчислять тех ребят, кто уже учится, но не подпадает под новые стандарты чистоты тела. Особенно это касалось тех, кто совершенствовал свой мозг и искусственно стимулировал необходимые навыки, увеличивал объёмы памяти, воздействовал на улучшение реакции тела, а здесь все в основном были такими.
Как ректор будет отчислять тех, кто до получения им сего конверта считался сливками и достоянием нации?!
Что ему сказать молодым перспективным мужчинам из влиятельных семейств, отказывая в дальнейшем обучении и ставя крест на их блестящей карьере?!
Господин Вада взял в руки выпавшую из конверта тонкую флешку — и чем дольше он просматривал хранившуюся в ней информацию, тем жёстче становилось его лицо.
Сухая статистика о том, на каких планетах и кого из чиновников высшего класса взломали как роботов и перепрограммировали в своих интересах.
Алайянцы — не роботы; но враждебные спецслужбы нашли подход к важным персонам именно через вживлённые в их тела гаджеты.
Господин Вада продолжал читать чей-то ужасающий отчёт и покрывался испариной.
Исходя из полученных данных, все подвергшие своё тело улучшению алаянцы за пределами родный планеты оказались уязвимы, если они занимают важные посты! Но это не всё. Среди других рас стала активно распространяться информация о любви соплеменников к искусственному улучшению тела и в глазах многих важных для Алайи инопланетян их начали клеймит ущербными.
Более того, чем дальше продвигаются космические корабли, и расширяется сфера взаимодействий, тем резче проявляется негативное отношение к технически изменённым людям, особенно среди рас, относящих себя к старейшим.
К сожалению алайянцев, именно эти расы задают тон всей Вселенной! Старейшие допускают замену конечностей или внутренних органов в случае их повреждений, но крайне отрицательно относятся к тому, что эти замены сделаны ради прихоти и недовольства природными данными, а вмешательство в работу мозга считают кощунственным.
