Внуки выросли хорошими, ласковыми, добрыми, но слабыми. Да простят они бабулечку Таисию!
Но своего детства, даже ради воспитания стойкости, она не пожелала бы им.
И теперь, слушая профессора, его подопечная не знала, правильно ли делает, что поддерживает его.
— Вы всё о ребятах говорите, а девушки?
— С девушками пока сложно, — вздохнул профессор. — Я внёс предложение о предоставлении бесплатных мест в академиях для части девушек, которые не подвергали своё тело изменениям, но это не сработает.
— Почему же? Оповестить школы и попросить помощи у них, чтобы они продвигали талантливых девчат, предупреждая их об особом условии. Для тех, у кого нет денег, это счастливый шанс!
— Всё не так просто, цветочек. Совсем не просто, — профессор скорбно поджал губы, а взгляд его устремился вдаль.
Шайя сочувствующе прижалась к нему и, казалось, продолжения разговора не будет.
— Всё, что я рассказал тебе, это большой секрет, который ещё долго таким и останется.
— Но вы говорили, что отныне будет вестись борьба за чистое тело?
— Тайная борьба!
— Но почему? Это же вредительство — умалчивать о произошедших изменениях!
— Девочка моя, как ты наивна! Стоит только объяснить людям, что все их мечты ведут к краху, как начнётся хаос. Разрушить сложившуюся систему легко, а что предложить взамен? В нашу жизнь с рождения вписываются достижения наших учёных по улучшению тела.
— Но ведь дети и подростки чистые?!
— Да, в этом возрасте действуют серьёзные ограничения по вмешательству в организм, но вся программа обучения заточена на выявление индивидуальных способностей и их развития, при этом составляется список подходящих модификаций.
— Не понимаю.
— Всё очень просто, Шайя. После того, как ребятишек научат грамоте, проводят тесты, и по их итогам идёт дальнейшее обучение. Это значит, что если у тебя выявят склонность к истории, то ты будешь учить только её, и тебе порекомендуют в будущем увеличить объём памяти, простимулировать некоторые зоны мозга для работы с огромными информационными потоками. Но есть такой нюанс: в большинстве своём дети редко проявляют свои способности ярко и определённо, и тогда их настраивают на работу в качестве простых служащих в больших корпорациях.
— Я бы не хотела с детства знать, что мой потолок — выполнять ряд определенных действий изо дня в день.
— И другие не хотят с этим мириться. Любовь родителей в любом сословии дарит деткам уверенность в своей исключительности, и они не верят, что их будущее обыденно. Поэтому обучение для этих ребят в школе превращается в затянувшееся безделье. Они не хотят учиться, и никто не заставляет их. Эти дети твёрдо убеждены, что они смогут как-то, где-то заработать деньги на дорогие модификации, и тогда их жизнь сама собой поднимется на другой уровень.
— Бред.
— Кое-кому удаётся проделать этот трюк.
— Но это же единицы! Или я ошибаюсь?
— Всё верно, но в эту сказку верят. Это же дети! Они сидят на детском стульчике или бегут в школу — и всю их жизнь сопровождает реклама, где невзрачная серая мышка получает на совершеннолетие подарочную карту от родителей, идёт в медицинский центр и выходит оттуда королевой с широчайшим выбором возможностей.
Шайя поморщилась. Когда-то она тоже верила, что скоро настанет момент и её жизнь в одночасье изменится!
Её счастье, что в ожидании этого загадочного момента она не сидела на диване, а крутилась, как белка в колесе, впрочем, как все. А так-то она ждала неясного чуда после окончания школы, потом надеялась на счастливые перемены с появлением жениха, дальше уже как-то вяло верила в нежданно-негаданное хорошее, получая высшее образование, а потом поняла, что вроде бы сама неплохо справляется со своими вполне обыкновенными мечтами.
— В любом случае, сложившаяся система прочна, и если её дискредитировать, то станет только хуже, — продолжал Ниярди.
— Ох, не знаю, дядюшка!
— Я молчу о том, что стоит только пошатнуть веру в модификации, предъявив доказательства, как правительство погрязнет в исках.
— Что за иски?
— Последствия вмешательства в мозг не столь безопасны, как мы думали раньше. И раз так, то подумай сама, что сделают пострадавшие уважаемые люди в ответ на это заявление!
Каждое слово давалось профессору с трудом, но он хотел, чтобы Шайя понимала его и не бралась судить за уступки.
— Сколько из них было уволено с работы из-за проявления агрессии к своим сослуживцам? Сколько было наказано по закону за преступления? И всё из-за того, что им неправильно простимулировали некоторые зоны мозга или так отразилось введение нано-гаджета на их психике. Невольно возникает вопрос: ОНИ виноваты в причинённом вреде окружающим их людей или модификации?
Шайя, широко раскрыв глаза, слушала Ниярди — и понимала, в какую бездну алайянцы загнали сами себя.
Теперь понятно, почему правительство проявляет осторожность и собирается действовать очень плавно и исподволь. Но до чего же жаль тех, кто будет продолжать портить своё тело, живя по старинке.
— А как те, кто ещё чист? Своим молчанием вы обрекаете их на роковую ошибку!
— Шайя, знаешь, ты намного шире и глубже вникла в катастрофичность создавшегося положения, чем многие из тех, кто руководит нами, — вздохнул профессор. — Я и другие, мы пытаемся добиться полного запрета на искусственные улучшение работы мозга под любым предлогом, но пока мы выглядим как старые ополоумевшие консерваторы.
— Наверняка тут замешаны большие деньги?
— Колоссальные! Я понимаю, почему у меня много противников и прекрасно осознаю последствия поспешности любого решения, но мы ходим по краю бездны!
— И что же делать? И так нельзя и эдак плохо!
— Делать можно многое. Для начала будут протестированы новые методики преподавания на студентах академии высшего руководящего состава. Одновременно с этим поддерживается вошедшая в моду волна бытовых зарисовок о жизни. Пусть обыватели расширяют свой кругозор, видят, чем заняты другие, как устроена их жизнь. Цензура будет отдавать предпочтения тем видео, где у участника нет в теле модификантов и он нисколечко не жалеет об этом.
— Хм, значит, мои фильмы не просто так стали популярны?
— Твои фильмы пробили себе дорогу сами и проложили путь для других. Сейчас тебе помогают, но первые шаги ты сделала самостоятельно.
— И всё же, разве всего этого хватит, чтобы переломить сознание людей?
— Не хватит, Шайя, но я надеюсь, что мои выпускники будут смелее в своих действиях. Пройдёт совсем немного времени и появятся комиссии, разъезжающие по школам с целью выделить талантливых детей, направить их в правильное русло развития.
— Меня смущают тесты, определяющие способности. Вы же должны понимать, что, к примеру, гениальность неизмерима! Это может быть тихий невзрачный ребёнок, наблюдающий за миром и вдруг — бац! — девочка хлопнула в ладоши. — Открытие века!
