— Я всё знаю, моя хорошая, но без тестов всё будет ещё хуже. Когда-то с детьми занимались живые люди, и профессия учитель действительно означала, что тот человек учит детей, а сейчас подобная система осталась только в высших учебных заведениях.
— Кто же учит детей?
— Номинально всё тот же учитель, но это, по сути, человек, на руках которого графики, исходя из которых, он разводит детей по комнатам и включает им познавательные программы. Далее он только приглядывает за детьми и благоприятной обстановкой в школе.
Шайя обиженно выпятила нижнюю губу и с осуждением заявила:
— А вы мне задачки носили и заставляли их решать!
— Но, Шайя… — растерялся профессор.
— Значит, это была диктатура имени вас? — она весело сверкнула глазами, и Ниярди рассмеялся:
— Да, ты подверглась профессорской диктатуре.
На этой ноте они завершили непростой разговор. Каждому было о чём ещё подумать. Ниярди размышлял о том, не ошибся ли он, сделав ставку на студентов закрытой академии. Именно на их плечи должны лечь основные перемены в обществе.
Нынешние члены правительства при всех своих достоинствах уже не люди. Ниярди было горько услышать, что некоторые расы инопланетян назвали алайянцев живыми роботами, но ещё горше было согласиться с ними.
Все высокоуровневые чиновники панически боятся перемен, так как прогнозы, составленные компьютерной системой, неутешительны, и невозможно планировать управление Алайей на года вперёд. Если бы не резкие шаги недружественных планет, то никакая шокирующая статистика не помогла бы поднять проблему о вреде модификаций.
А Шайя всё думала, чем могла бы помочь в перемене мировоззрения людей, но ей ничего не приходило в голову. Пожалуй, случайно поспособствовать введению моды на чистое тело — это самое лучшее, что она могла сделать, и в своих фильмах ей надо немного сместить акценты, развивая эту тему.
Хороший тёплый день, начавшийся с интересной и важной по своей значимости беседы с Ниярди, неожиданно стал портиться. Ветер нагнал тучи, заметно похолодало и повеяло осенью.
— Шайя, сегодня обещают сильные дожди, — крикнул ей профессор, отвлекаясь от работы в саду.
Он как раз очистил одну из огородных площадок от высохших посадок и перекопав землю, рассыпал подготовленные девочкой удобрения и водил по земле граблями, слегка смешивая их с землёй.
Шайя выскочила из кухни и, хмурясь, посмотрела на небо. Погода действительно менялась на глазах!
Она взяла табурет и, встав на него ногами, сняла развешанные на просушку травы. Потом оббежала сад, забирая разложенные в ветвях деревьев большие плетёные подносы, на которых сохли порезанные на кусочки фрукты. Один из подносов выбило порывом ветра у неё из рук и всё рассыпалось на дорожку.
— Да что же это такое! — возмутилась хозяйка.
Бегая по всему саду и собирая разложенные подносы с дарами природы, она что-то сразу убирала в подготовленные банки, но многое перекладывала в тканевые мешочки и подвешивала возле кухонной печи, которую пришлось растопить. Готовить на улице из-за поднявшегося ветра уже не было возможности.
— Дядя, палатка! — теперь уже девочка предупреждала профессора о том, чтобы он оставил работу в огороде и собрал свои вещи.
Перекусив, они оба расположились в спальне Шайе, и каждый погрузился в свои дела.
Ниярди вошёл в сеть через электронную книгу подопечной и просматривал свою почту. Шайя решила связать ажурную салфетку, чтобы украсить ею мебель и использовала для этого хлопковые нити, окрашенные Денэрой в нежный зелёный цвет.
О том, чтобы профессору ночевать в саду или садиться в лётомобиль и лететь в город, не было речи. Даже в туалет уже было страшно выбежать, не то чтобы идти до ангара и взлетать в такую погоду. Устроившись вдвоём на двуспальной кровати, Шайя уснула сразу, а Ниярди ещё поработал, прикрыв фонарь со своей стороны тканью.
Стихия за окном набирала силу, и разбушевавшийся ветер клонил деревья к земле. Дождевые капли с бешеной настойчивостью стучали в окно или, подчиняясь порывам ветра, разбивали свои стройные ряды, мечась в разные стороны.
Такую непогоду профессор наблюдал впервые. В прошлом году ему довелось испытать на себе мощь ливней и страх перед грозой, а до этого его представления о буйствах погоды больше сводились к теории.
В доме было относительно тихо и покойно. Несмотря на собственное беспокойство, Ниярди уснул, а потом его словно что-то толкнуло, и он открыл глаза, не чувствуя больше сна.
Включив фонарь, мужчина хотел было подойти к окну, но в стекло ударила большая ветка и чудом не разбила его. Профессор отпрянул. Сильный порывистый ветер перешёл в новую стадию под названием «ураган», и этот ураган набирал силу.
Ниярди стал осторожно вглядываться в сад при вспышках молний и то, что ему удалось разглядеть — не понравилось. Часть деревьев была повалена, забор местами покосился, тяжеленный стол, стоявший во дворе, был опрокинут и словно бы рукой великана оттащен к краю площадки, где его задержали кустарники.
Ниярди попробовал войти в сеть, чтобы посмотреть новости, но связи не было. Оглянувшись на кровать, где безмятежно продолжала спать Шайя, он нахмурился. Будить её не хотелось, но оставаться в доме ему казалось опасным.
Пройдя на кухню, он собрал в корзину еды с водой, в другую сложил фонари, тёплую одежду и приоткрыл дверь на улицу. Порывом ветра дверную ручку выбило из его руки и шум урагана обрушился на него.
Всё оказалось намного хуже, чем виделось из окна. С большим трудом профессор добрался до входа в погреб и спустил вниз корзины. В погребе он ощутил себя в безопасности и более не испытывая сомнений, помчался за девочкой.
— Шайя, малышка, вставай! — тихо позвал он, вернувшись в дом.
— Что? — с усилием открывая глаза, буркнула она.
— Нам надо спуститься вниз. Здесь находиться опасно.
Девочка ещё какое-то время следила, как профессор выкладывал на кровать её одежду, потом перевела взгляд на окно и кивнула. Выходили они спустя несколько минут, вдвоём держа свёрнутый матрас с постельным бельём.
— Дядя, там холодно, а сидеть нам не один час, — строго заявила Шайя, умолчав, что её дядюшка Ниярди не молод и многочасовые посиделки на мешке с овощами могут аукнутся ему уже к утру.
Профессор понимал, что она права, но он не был уверен, что они смогут дотащить матрас до погреба. Спустить его совместными усилиями на узкой лестнице они как-нибудь смогут, а вот…
Это самое «вот» случилось сразу же! Сильный ветер ударил по огромному рулону и опрокинул носильщиков на землю. Шайя вцепилась в матрас изо всех сил, чтобы ветер не поволок её дальше, и этот рывок, её и ветра, неожиданно помог Ниярди подняться. Он тоже не выпускал рулон из рук, но после рывка, который помог ему подняться, ему пришлось упереться ногами, чтобы удержаться на земле и не дать себя утащить.
