– Нашлась! – с улыбкой воскликнул шофёр Чарли, сбегая через две ступеньки по винтовой лестнице. – Говорил же им, что вы сообразительная и сами найдёте дорогу, но никто не слушал… Вот и выходные настали, здорово, правда? Вечером Фрэнк устраивает гонки на матрасах вниз по лестнице, ещё есть место среди участников, записать вас?
– А как же! – расплылась в улыбке Морриган.
Гонки на матрасах, вот это да! Надо же такое придумать! Вся тягостная неделя уже становилась смутным воспоминанием. Как же хорошо вновь оказаться дома!
– Бедная, совсем ледышка! – причитала тем временем Марта, снимая с Морриган чёрное пальто. – И промокли насквозь! Горячую ванну, немедленно! Хотите, сделаю с цветущим мхом, от него пузырьки так приятно пощипывают кожу… или – вот! – с пузырьками шампанского, которые играют классическую музыку!
– Погоди, Марта, – вмешался Кеджери. Он уже вернулся и отряхивал воду со своей щегольской розовой ливреи. – Она не может…
– Да они безалкогольные! – отмахнулась горничная.
– Не в том дело, девочка пока занята. – Портье протянул Морриган сложенную записку, которая гласила:
– Он дома? – ахнула Морриган. Однако радость тут же сменилась гневом. Худшая неделя в её жизни, а он исчез! Она всё ему выскажет!
– Десять минут как явился, – кивнул Кеджери, – и такой же весь измотанный. Видать, неделька у вас обоих выдалась ещё та.
Морриган обеспокоенно закусила губу.
– А он… он тоже разговаривал с мисс Комик?
– Нет, и слава всем Вышним, что вы явились вовремя! Если бы пришлось докладывать, что вас ищут, он сбросил бы меня с кр-рыши.
У Морриган вырвался вздох облегчения. Немного расслабившись, она глянула в коридор, ведущий на кухню.
– Ладно, я только ухвачу пару…
Однако Кеджери не дал ей договорить, вручив другую записку:
– Ну наконец-то! – воскликнули оба разом, едва Морриган ворвалась в кабинет. Рассмеялись, обнялись, и она сразу же устремилась к столику у камина, где стоял большой поднос, уставленный восхитительными яствами. Чайник, молоко, кубики сахара, нарезанный хлеб и масло, толстые свиные сардельки с жареным луком и хреном, разломанная плитка шоколада, а главное…
– Пышки! – простонала Морриган, падая в кожаное кресло и вдыхая их божественный аромат.
Горячие, с золотистой корочкой, идеально обжаренные, они лежали на блюде в окружении розеточек со сметаной, сотовым мёдом, лимонным творогом и разными видами джема. Морриган могла бы сейчас же сочинить балладу об этих волшебных богатствах, не займись она сразу же их уничтожением.
Фенестра тихо урчала, вытянувшись на ковре перед камином и занимая собой полкомнаты. Кабинет Юпитера был любимым местом отдыха магнификошки наряду с длинным столом внизу, где обедали слуги, и полкой над главной кухонной плитой. Когда Морриган скинула ботинки и протянула к каминной решётке замёрзшие ноги в мокрых носках, её так и подмывало положить их на тёплый кошачий мех, но огромный янтарный глаз тут же раскрылся, словно Фенестра умела читать мысли.
– Даже не думай! – рыкнула она. Потянулась, царапая когтями ковёр, перевернулась на другой бок и снова задремала, высунув между зубов розовый кончик языка.
– Ну что? – заговорил рыжебородый, усаживаясь в кресло напротив. – Как прошла первая неделя?
– Ужасно! – проговорила Морриган с набитым ртом, щедро поливая надкушенную пышку черничным джемом и облизывая руку. Какие уж тут манеры, когда так оголодала! – Просто ужасно. Вы где были?
– Извини, Мог. Я… я возглавлял экспедицию. – Юпитер вздохнул и потёр лицо ладонями. Он и впрямь выглядел виноватым, а ещё – очень усталым. – Неудачную экспедицию. Она затянулась… и вообще… ну извини.
– Что за экспедиция?
– Совершенно секретная.
Морриган насупилась, но ничего не сказала: мешал набитый рот.
– Конечно, в первую неделю мне следовало быть поближе к тебе… – продолжал спонсор.
Ладно, не хочет про свои дела, ну и не надо!
– Могли бы и предупредить, что всё будет так ужасно! – недовольно перебила она.
– Моя вина, – покорно кивнул он, разливая чай по чашкам. – Кстати, что там было такого ужасного? Поточнее бы…
– Ффё уваффно! – Проглотив, она повторила: – Всё ужасно, что ни возьми.
– Я слушаю.
Вот сейчас бы и рассказать о чудище из костей на берегу… но не начинать же с того, в чём виновата сама? Зачем портить радостную встречу неприятным признанием?
– Ну, например… – Морриган тяжело вздохнула. – Разве не ужасно, когда у других на уроках столько всего чудесного и интересного, а у меня одна тоска? Не ужасно, когда школьная директриса вычёркивает из моего расписания все предметы и назначает один-единственный… да ещё с самым занудным профессором на свете… и вредным к тому же… и…
– Погоди… как ты сказала? – Юпитер вдруг подобрался и остро взглянул на неё. Рука с чашкой замерла в воздухе.
Морриган смущённо потупилась.
– Я знаю, что преподавателей обзывать нехорошо… но, если честно… Если бы вы сами его видели…
– Нет-нет, я не про это, – нахмурился он. – Что там насчёт школьной директрисы и расписания?
– Да, она меня ненавидит… и сказала мисс Комик, что та решила сделать меня оружием массового уничтожения! – Морриган выразительно округлила глаза, оборачивая хлебом сардельку и намазывая её хреном. – Убрала все предметы и вставила один, «Историю вундерзлодейств» у профессора Онстальда, а он… он только заставляет меня читать свою дурацкую книжку о том, что все Вундермастера злые, да ещё сочинения писать… а я…
– Что за книга такая?
Надкусив сардельку, Морриган попыталась вспомнить полное название. Хрен оказался таким едким, что на глаза навернулись слёзы и думать пришлось долго.
– «Просчёты, промахи… м-м… провалы… ещё что-то… и катастрофы: Синопсис применений вундера». Ах да, ещё «безобразия»!
– М-да… – Юпитер скорчил гримасу. – Не слишком весёленькое чтение.
– А в прошлом году вы уверяли… – Она задумалась. – Говорили, что Вундермастер защищал, исполнял желания… и вообще…
– И что?
– Ну, мне просто интересно… – Не зная, как выразиться поделикатнее, она рубанула напрямую: – Вы точно это знаете?
