– Простите, это вы мне?
– «Простите, это вы мне?» – передразнила одна из них. Рослая и жилистая, длинные прямые волосы сосульками выкрашены в жутковато-зелёный цвет, словно плети мха. – А кому же ещё, бестолочь? Тут вроде никого больше нет… без искры.
– У меня есть искра, – возразила Морриган, – просто она…
– Засекречена, угу, – хмыкнул, угрожающе надвигаясь, здоровенный широкоплечий парень года на три старше. – Слыхали. Наш кондуктор сказал, что даже спрашивать запрещено… Так мы и не спрашиваем – ты сама нам скажешь.
– Но… но я не могу, иначе…
– Мы в курсе, – кивнула зеленоволосая, – а ещё в курсе, что ты нелегалка, тайно доставленная из Республики.
– Неправда! – напряглась Морриган. – Я из…
– А вот лгунов у нас особенно не любят, – сплюнула незнакомка, – так же как и секреты. Мы в Вунколе все заодно, друг от друга не таимся, так что давай, показывай свою искру… или мне сначала показать свою? – Злобно ухмыльнувшись, она достала из кармана руку, в которой блестели, будто стальные когти, сразу пять метательных звёздочек.
– Спасибо, не надо, – опасливо сглотнула Морриган и отвернулась, ускоряя шаг, но девчонка помельче в белой рубашке Школы сокровенных искусств в отличие от остальных проворно забежала вперёд и с гадкой усмешкой перегородила дорогу.
– Давай, Элоиза!
Сильные руки ухватили Морриган, подтащили к дереву у края тропы и прижали к толстому стволу. Вырваться никак не удавалось – держали её крепко, с двух сторон.
– Отпустите! – прошипела она.
– А ты кондукторшу на помощь позови, – криво усмехнулась Элоиза. – Пускай спасёт тебя, деточка.
– Мисс Комик! – выкрикнула Морриган. Наплевать, пусть думают, что хотят. – Помогите!..
Потная ладонь тут же зажала ей рот. Зеленоволосая покачала звёздочкой, ловко удерживая её на острие одним пальцем.
– Не вздумай шевельнуться, – оскалившись, предупредила она.
Приятели обменялись довольными смешками. Морриган в страхе зажмурилась. Послышался лёгкий свист рассекаемого воздуха и глухой стук. Она осторожно приоткрыла один глаз и покосилась вбок: стальной шип вонзился в дерево в дюйме от щеки. Зеленоволосая уже изготовилась к новому броску. Сердце у Морриган готово было выскочить из груди.
– Мой друг Альфи считает, что ты оборотень, – продолжала Элоиза, с обожанием глядя на плечистого здоровяка, – только я сомневаюсь. В группе 915 есть такая, Алиса Франкенрайтер, но её никто не засекречивал… – Снова свист и удар в дерево: звёздочка едва разминулась с правым ухом. – А может, он и прав – вот и проверим. – Новый удар, и рукав пальто оказался пришпиленным к стволу. – Давай, обращайся в кого-нибудь, а мы поглядим.
– Никакой она не оборотень, – заговорил другой парень, тощий и с пробивающимся пушком на верхней губе.
– Совсем тупой? – фыркнула зеленоволосая, подбросив четвёртую звезду и поймав двумя пальцами за остриё. – У тебя в группе их две, и что, кто-нибудь скрывает?
– А, ну да.
– Заткнись, Карл! – бросил Альфи. – Элоиза, кончай уже, мне пора… – Свист, стук. – Эй, ты что? Чуть в меня не попала!
– Так и задумано, милый, – сладко ощерилась она, пробуя пальцем остроту пятой, и последней, звёздочки. Затем глянула на жертву. – Ну давай, сколько можно тянуть? Сделай что-нибудь, покажи свою искру!
Свист в воздухе… и тишина.
Кровь прихлынула к вискам, а вместе с ней – что-то ещё, могучее и яростное. Тут же отхлынуло, оставляя за собой пустоту, и вновь навалилось волной палящего жара, перехлёстывая, словно через дамбу, и грозя выплеснуться наружу убийственным пламенем.
Морриган открыла глаза.
Пять серебристых шипастых звёзд неподвижно зависли в воздухе, и пятеро школьников замерли, глядя на них в недоумении. Страх и ярость сгустились вокруг, словно капли тумана, отягощённые ужасом того, что должно было сейчас произойти.
Каждый из пятёрки вытянул руку вперёд, двигаясь скованно и неловко, будто марионетка, против своей воли. Их пальцы сжали стальные звёзды, развернули и стали приближать к собственным лицам, искажённым страхом. Блестящие шипы уже почти касались кожи…
– Нет… – прошептала Морриган, не в силах двинуться с места. – Нет! Назад! Не хочу!
Пять замерших тел рвануло вверх невидимым смерчем, закрутило волчком, а затем бросило на землю, обмякших, как тряпичные куклы. Метательные звёздочки раскатились по сторонам, не причинив никому вреда.
– Морриган! – по тропинке, запыхавшись, подбежала мисс Комик.
Следом появились два других кондуктора, которые стали помогать зеленоволосой и её незадачливым приятелям подняться на ноги.
– Что тут произошло? – сердито поинтересовался один из них, уставившись на Морриган.
Она лишь молча покачала головой, в горле стоял комок.
– Ты цела? – тихо спросила мисс Комик.
– Ты кого спрашиваешь, Марина? – возмутился другой кондуктор. – Лучше на этих посмотри!
– А ты лучше глянь на эти штуковины! – парировала она, показывая на звёздочки. – Разберись сначала, потом обвиняй! Метательница из твоей группы, Тоби. Кто ей разрешил применять оружие вне тренировочного зала?
Тоби нахмурился.
– Элоиза, в чём дело?
Девица молчала, ошарашенно тряся головой. Она ещё не пришла в себя.
Мисс Комик взяла Морриган за руку.
– Пошли в вагон, поговорим.
Они двинулись по тропинке. Перед глазами плыл туман, оборачиваться было страшно. Что же, выходит, теперь она преступница?
– Так что всё-таки случилось? – шёпотом допытывалась кондуктор.
– Меня… меня поставили к дереву и бросали эти штуки… пугали! – всхлипнула Морриган чуть слышно. – А потом… потом я даже не знаю… накатило что-то… – Она шёпотом рассказала, как жуткая неведомая сила заставила нападавших взять оружие и обратить против самих себя. – Но это не я… я не хотела… оно само, клянусь! – Голос её дрожал и прерывался, руки тряслись.
Мисс Комик слушала, задумчиво прикусив губу.
– Конечно, не ты, – уверенно кивнула она уже в поезде, но лицо её было обеспокоенным. – Ты не могла, я знаю.
– Откуда? – Морриган нервно сглотнула. – Мы знакомы от силы месяц.
Она вспомнила о том, кто знал её лучше всех, и сердце сдавила грусть. Опять уехал, теперь не поговоришь ни с кем толком. Мисс Комик замечательная, но всё равно не то.
– Я разбираюсь в людях, – улыбнулась девушка, но Морриган не ответила на улыбку.
Сейчас бы и рассказать о том письме, что так вовремя рассыпалось пеплом, оставив почему-то вкус гари у неё во рту, и о недавней вспышке яростного жара глубоко внутри, от которой по телу до сих пор пробегала приятная дрожь. Только как расскажешь, когда слова застревают в горле?
