В отсутствие других уроков Морриган частенько проводила свободное время, а его было много, на драконьей арене пятого подземного яруса, наблюдая за полётами своего друга.
С одной стороны, было удивительно приятно смотреть на Готорна, когда он целиком погружался в свою стихию и его беспечная хулиганистость сменялась серьёзной собранностью и сосредоточенностью на поставленной задаче и замечаниях тренера. Сами же драконы… тут просто не хватало слов. Даже находиться рядом с этими изысканно прекрасными, умными и в то же время грозными древними рептилиями казалось своего рода волшебным приключением.
С другой стороны, всё это становилось для Морриган добровольной пыткой. Как и у других, расписание Готорна было напряжённым и интересным – именно так она когда-то и представляла себе занятия в Вундерколлегии. Тренировки на арене сменялись учебным ориентированием в дебрях Стонущего леса, практическим курсом «Приручение враждебных существ» или лекцией о возможности бессмертия. Ей же самой оставалось лишь изо всех сил сдерживать в душе воющую по-волчьи зависть.
Правда, сегодня волк особо не свирепствовал, но только потому, что мысли не покидало письмо, найденное вчера вечером на станции 919.
Морриган подняла глаза к потолку гигантской пещеры, где Готорн выполнял заковыристую мёртвую петлю под ободряющие выкрики тренера, но видела совсем другое. Таддеа с искажённым от гнева лицом, перепуганный Фрэнсис… стыдливо потупившийся Арк с поднятой рукой.
На этот раз секрет лишь чудом не вышел наружу. Осознают ли те, кто посылает эти дурацкие требования, насколько подрывают едва проснувшуюся её надежду на счастливое будущее в Вунколе? Неужели до такой степени ненавидят, что готовы расколоть новичков на две враждебные партии?
Кто это может быть… и как они узнали, что она Вундермастер? Эти два вопроса вертелись у Морриган в голове всё утро.
– Хорошо, теперь медленно снижайся! – донёсся с арены голос Беспалого Макги. – Я хочу видеть мягкую посадку, а не скачки кенгуру, как в прошлый раз! Так… так… спокойнее…
Сегодня Готорн тренировался на Пёстром Фонарике, драконе средних размеров, чуть вдвое больше слона. Его бирюзовая чешуя и впрямь играла бликами, будто свет фонаря на воде. Тяжело опустившись задними лапами на песок, могучее тело дрогнуло, вспыхивая переливчатыми волнами.
В перерыве, пока арену занимал другой всадник, Готорн взбежал через две ступеньки на трибуны и присел рядом на скамью, потный и раскрасневшийся. Как приятно, когда устаёшь от любимого дела!
– Тот переворот в конце, – улыбнулась Морриган, протягивая ему флягу с водой, – был просто гениальный! Как ты только не вывалился из седла?
– Спасибо! – Он отбросил со лба прилипшую прядь вьющихся каштановых волос. – Главное – не расслаблять правую ногу, и если дракон не сделает какую-нибудь глупость… хотя этот как раз нормальный, надёжный.
– Как, говоришь, его зовут?
Готорн жадно приложился к фляге.
– Ну, полное имя, под которым он на турнирах заявлен – Пронзающий Небеса Яркой Стрелой, но я называю его Пауль.
– А-а… – рассеянно кивнула Морриган.
– Всё думаешь о тех письмах? – Готорн положил ноги на спинку скамьи впереди и стал расшнуровывать щитки. – Кто бы мог их посылать?
– Да, интересно… Может, Элоиза со своей бандой – пятёрка Чарлтона?
Мальчик нахмурился.
– Да, с неё станет… но откуда ей знать, что ты… – Он оглянулся, не подслушивает ли кто, и продолжил шёпотом: – Что ты Вундермастер? Неужто Баз рассказал?
– Как знать…
Они помолчали. Готорн возился со шнурками наручных щитков. Морриган вздохнула, переживая щемящее чувство вины.
– Таддеа никогда не простит мне.
– Тебе? – вытаращил он глаза. – Чего не простит? Ты-то тут при чём?
– Ей приходится охранять мой секрет…
– Не твой, а наш общий! – поправил он. – Тот, кто посылает письма, угрожает всем нам, нашей группе.
Беспалый окликнул Готорна, и тот стал собирать разбросанное снаряжение.
– Слушай, Морриган, – шепнул он, – что толку переживать, пока мы даже не знаем, кто это? Подождём следующего письма, тогда и подумаем.
Она смотрела, как он спускается по ступеням арены, и вдруг поняла, что не может просто сидеть и ждать. А если новое письмо обратит против неё всю группу?
Должен быть способ вычислить шантажиста, и она найдёт его!
И уже знает, с чего начать.
Таддеа стояла на ринге.
Бойцовский клуб собирался раз в неделю в самом большом тренировочном зале на пятом ярусе. Здесь сходились в поединках представители всех видов единоборств. Ни чётких правил, ни ограничения по возрасту – кикбоксёр с голыми пятками мог получить в противники мечника в доспехах, – но Таддеа обожала эти бои больше всего на свете и в конце каждой недели описывала их одногруппникам во всех красочных кровавых деталях. Она была там младше всех, но до сих пор ни разу не проиграла.
Вплоть до сегодняшнего дня.
– Итак… кто у нас сегодня пр-ротив Маклеод?! – выкрикнула плотная мускулистая женщина с курчавой седой шевелюрой, запуская руку в перевёрнутую шляпу. Достала клочок бумаги и развернула. – Уилл Годи! Шагай сюда, паренёк, не дрейфь… Соскучиться не успеешь, – добавила она вполголоса, вызвав дружный хохот зрителей. Даже грозный Брутилус Браун усмехнулся в мохнатую лапу.
Уилл Годи был известный болтун из группы 916, который вечно сыпал историями, где одной левой справлялся с целыми уличными бандами. Никто ему, конечно, не верил, потому что драться Годи не умел совсем и даже искра у него была не боевая. Талантливый композитор, он пошёл на курс бокса, чтобы похваляться за пределами Вункола.
Таддеа его терпеть не могла и теперь стояла на ринге с вытянувшимся лицом. Проиграть впервые – и такому трепливому сопляку? Вот уж унижение из унижений… Если Годи сегодня победит, повод хвастать у него будет до конца жизни.
Неужто подтасовка? Морриган задумалась и покачала головой. Намеренно вытащить чьё-то имя из шляпы могла одна только седоволосая распорядительница, которая едва ли годилась на роль шантажистки. Да и сам Уилл явно струхнул, когда его вызвали биться с чемпионкой.
Морриган еле удерживалась, чтобы не отвернуться. В глубине души она уже желала победы своей одногруппнице. Может, та передумает сдавать бой?
Таддеа не передумала. В начальном раунде – на первой же минуте! – она сделала вид, что растерялась под градом слабых и бессмысленных ударов, причём не очень-то и убедительно, и едва кулак противника впервые коснулся её нарочно подставленного лица, опрокинулась на пол и позволила рефери досчитать до конца.
