– Ага, вижу! – оживилась Морриган.
Когда строка добегала до конца, иллюзорные буквы чуть вздрагивали, вызывая странное неловкое ощущение, и всё начиналось снова. В самом деле похоже на едва заметный шов, несовершенство в гладкой замкнутой петле.
– Нет, не дешёвый трюк, Гомер! – заключил Дэйв, выпрямляясь и ероша волосы старшему сыну. – Это высокое искусство!
Морриган была согласна и с ним… хотя, как ни поражала иллюзия, в том же «Девкалионе» хватало чудес и поудивительней.
– Значит, так… – Дэйв серьёзно взглянул на детей. – Деньги все получили? Отлично. Держитесь вместе, на базаре полно жуликов! Мы с мамой и малышкой идём вместе, а с вами встречаемся на этом месте ровно в полночь. Ни секундой позже, поняли? Если вас не будет, начнётся театр одного актёра с любимой ролью Кэт – безутешной матери, которая потеряла детей, сошла с ума и воображает себя белкой. Ясно?
Морриган хихикнула, мальчики переглянулись и поёжились.
– Только без арии белки, мам… – взмолился Готорн. – Пожалуйста!
– Ничего не обещаю, ребятки, – плотоядно усмехнулась Кэт, – так что к полуночи лучше не опаздывайте.
Сыновья испуганно закивали.
– Тогда пока-пока, веселитесь…
– Только осторожно, – вставил Дэйв.
– Перепробуйте там всё…
– Только поменьше сладкого!
– …И поглядим, кто в этом году притащит самый дурацкий сувенир! – закончила Кэт, выбрасывая вверх большие пальцы и безумно тараща глаза.
– Только ничего колющего, живого, взрывчатого и не шире входной двери… а главное, никакого оружия! – Дэйв бросил выразительный взгляд на Готорна.
Над воротами прокатился заливистый звон, словно от тысяч колокольчиков, и мерцающая стеклянная завеса растаяла, открывая за собой Старый город, но полностью преображённый.
Замерев на миг в изумлённой радостной тишине, толпа повалила в ворота, толкаясь и гомоня. Каждому хотелось попасть на ярмарку первым. Болтаясь, как щепки, в людском потоке, Морриган и Готорн обменялись счастливыми улыбками.
Гомер поднял над головой грифельную доску. «В 11:45 у дверей храма», – прочитал Готорн и салютовал большими пальцами. Старший брат стёр надпись и написал: «Не наделай глупостей, как всегда». Готорн показал ему язык, и толпа растащила братьев в разные стороны.
– Разве мы не должны держаться вместе? – забеспокоилась Морриган. – Твой отец сказал…
– Не обращай внимания, – отмахнулся Готорн, – папаша такой перестраховщик… – Он взял у женщины, шагавшей на ходулях, две карты, одну сунул в карман, а другую развернул и дал Морриган. Заголовок гласил: «Путеводитель по Невермурскому базару». – Со стариной Гомером мы бы намучались, поверь. Пускай лучше найдёт своих скучных приятелей и скучает с ними вместе… а мы давай обойдём всё по порядку: сначала Южную четверть, потом Западную, Северную и вернёмся сюда, к Восточным воротам, здесь его и встретим.
Миновав двери храма Всех Вышних, они двинулись по Гранд-бульвару. Морриган изучала карту. Ярмарка раскинулась по всем четырём сторонам Старого города и включала в себя десятки тематических разделов: кожевенный, антикварный, колдовской, парфюмерный…
– Ты только глянь, в Западной четверти устроили рынок сыров на целый квартал! – воскликнула Морриган, вглядываясь в мелкий шрифт. – Нет, погоди… там же выступают огненные жонглёры… нет… выставка собак? Ничего не понимаю, надписи всё время меняются! Что там на самом деле?
– И то, и другое, и третье, – пояснил Готорн на ходу. Он шагал очень быстро, то и дело дёргая её за рукав, чтобы с кем-нибудь не столкнуться.
– В разные дни? – подняла она голову.
– Нет, одновременно.
Морриган с удивлением остановилась, вновь уткнувшись в карту.
– Пошли скорее! – поторопил он. – У нас всего пара часов, а мы ещё до Южной четверти не дошли. Сюда, срежем путь. – Он потянул её с бульвара на Каллаген-стрит.
– Что за путаница! – нахмурилась Морриган. И правда, на некоторых площадках упоминалось по три, а то и по пять разных видов торговли или событий, совершенно несовместимых друг с другом. – Вот, смотри! Скоро будет площадь Амброзии, так там уроки танго… и чайная вечеринка. Площадь такая маленькая, как же они…
Она подняла голову и оказалась перед колышущейся завесой из многоцветных шелков.
– А вот как! – Готорн раздвинул тканевый занавес.
Впереди открылся уютный двор в окружении невысоких домиков с террасами. Гремела музыка, развевались яркие платья, мужчины и женщины раскачивались и кружились, сжимая друг друга в объятиях. Рядом пролетела бутылка и разбилась о булыжники мостовой, брызнув красным вином. Морриган едва успела отскочить.
Неподалёку уже дрались, и Готорн за руку потянул её обратно, а потом снова приоткрыл шёлковую завесу.
Теперь площадь Амброзии – всё тот же дворик! – выглядела совершенно иначе. На помосте в углу тихо наигрывал клавесин, а многочисленные официантки сновали между аккуратными столиками, наливая чай и разнося подносы с пирожными.
– Но… как? – ахнула Морриган.
Готорн пожал плечами:
– Какая разница? Пошли уже, нет времени!
Через другую завесу, на сей раз из перьев, они попали на птичий рынок, где висели сотни клеток с обитателями на любой вкус. Здесь были птицы яркие и экзотические, в том числе совсем крошки, точь-в-точь драгоценные камушки, и огромные хищные, при виде которых на память невольно приходила бабушка Кроу. Попадались и говорящие на разных языках, и приученные к охоте, и летающие по команде в стае.
Очень хотелось задержаться, но Готорн потащил дальше, сквозь новый занавес из ползучих лиан, за которым открывался цветочный рынок, полный красок и ароматов, а за ним – ярмарка фонарей, расцвеченная световыми пятнами, словно картинка в калейдоскопе. Шумные и пахучие рыбные ряды, молитвенное собрание, жаркие дебаты о правах вундерзверей, фермерский рынок с грудами свежих овощей и фруктов, парк аттракционов с пещерой ужасов, сказочными замками-батутами, горками, каруселями…
– Готорн, погоди, не хочешь прокатиться в пещеры… Да стой же ты! У меня ногу свело!
Мальчик упрямо тянул её вперёд, проталкиваясь в толпе и не обращая внимания ни на какие уговоры. Он точно знал, куда идёт, хоть и не хотел говорить – сюрприз, сюрприз! – но Морриган, хорошо зная своего приятеля, уже сама почти догадалась.
Она ещё прошлым летом много слышала о многолюдном пятничном базаре, где чего только не купишь, а по субботам за завтраком гости и служащие «Девкалиона» наперебой делились впечатлениями, хвастаясь приобретёнными редкостями.
Однако увидеть своими глазами – совсем другое дело. Такое ощущение, будто переходишь из одного театрального спектакля в другой, каждый со своими красочными декорациями. Едва успеешь привыкнуть, и вдруг всё меняется – просто голова кругом. Да ещё попробуй пойми, где тут реальность, а где иллюзия!
