Морриган Кроу больше не существовало. Во всяком случае, для Фрэнсиса, Махира и остальной группы. Её не замечали, с ней не разговаривали, даже не смотрели в её сторону. Ну кроме Готорна – он по-прежнему оставался самым верным другом. А Каденца, как ни странно, стала относиться ещё лучше, когда из-за неожиданного исчезновения Морриган вся группа провалила экзамен.
Конечно, радоваться Готорну тоже было нечему. Хотя на экзаменах в Вунколе оценок не ставили – ты либо сдавал, либо нет, – и успех означал лишь то, что всё в порядке, за провалом следовали очень серьёзные беседы со спонсором, преподавателем и кондуктором, обидные насмешки других групп, а что хуже всего, длиннейшая и нуднейшая нравоучительная лекция директрисы о возмутительном разгильдяйстве, безобразном отношении к учёбе и необходимости немедленно засучить рукава, пока вунколовскую форму не отняли раз и навсегда вместе с золотыми значками.
Однако разочарование приятеля тут же сменилось паническим страхом, когда Морриган поведала ему по секрету о Шквале и Костяном легионе.
– Значит… – сглотнув, выдавил он срывающимся шёпотом, – значит, от костяных тебя спас… Вундермастер?
Она мрачно скривилась:
– Выходит, что так.
– То есть спас от… Про́клятого рынка?
– Ну да.
– Странные дела, – покачал он головой.
Теперь Готорн защищал Морриган от нападок ещё яростнее. Те, кто забывал про неё, когда в Домашнем поезде пускали по рукам белого медведя с печеньем, или отпускал едкие замечания о её праве состоять в коллегии, частенько получали щелчки по носу и плевки жёваной бумагой.
Выбравшись перед самым рассветом из страшного Музея застывших мгновений, Морриган далеко не сразу сообразила, в какой части города находится. Оказалось, снова в Элдриче, далеко к югу от Старого города, и добраться до Вункола пешком к назначенному сроку уже не было ни единого шанса.
Тем не менее она старалась. Бежала и бежала до самого округа Вик, пока ноги не свело, а лёгкие не загорелись огнём. Да и бежать уже смысла не было: солнце поднялось над горизонтом, на улицах толпились прохожие, а мальчишки выкрикивали названия утренних газет. С тяжёлым сердцем Морриган наконец признала своё поражение, спустилась в Вундерграунд и поехала на север по линии Пик.
У ворот коллегии ждали Милмай и остальные ученики группы 919, во взглядах которых читалось всё – от разочарования и бешенства до готовности к убийству. Они проиграли, все – из-за неё одной!
На самом деле, конечно, не по её вине… но не докладывать же все подробности! Извините, мол, за опоздание, я тут остановилась поболтать с Эзрой Шквалом, ну, вы знаете – злым Вундермастером… Она решилась рассказать только о Костяном легионе, но как объяснить, почему ей удалось выбраться в отличие от Альфи Свонна и даже легендарного Паксимуса, которые угодили на Про́клятый рынок? В результате вышло ещё хуже: никто и минуты не сомневался, что одногруппница просто-напросто врёт, стараясь выкрутиться.
Вообще, что за глупость – наказывать всех за опоздание одного! Впрочем, разве есть в Вундерколлегии хоть какая-то справедливость?
Морриган уже устала извиняться, но никакие извинения не могли отменить недовольства восьми спонсоров, кондуктора и двух злобных директрис. Неудивительно, что ребята обиделись всерьёз.
Она бы и сама очень расстроилась, как и следовало бы… но, по правде говоря, отнеслась к провалу довольно равнодушно. Ну сколько можно добиваться дружбы и любви этих так называемых братьев и сестёр? Возвышенные слова клятвы теперь лишь заставляли морщиться. Какой же дурой она была год назад, когда верила в новую семью, которая появится после успешного прохождения испытаний – ах, если бы всё было так просто!
Так или иначе, всё это мелочи и больше не имеет значения. У неё теперь есть вундер!
– Тот добр и силён, кто… Рассветом рождён… – тихонько пропела Морриган однажды утром, петляя по тропинке через Стонущий лес – единственное место, где никто не мог подслушать. Кроме самого леса, конечно, но его бормочущие жалобы касались по большей части древесной гнили и надоедливых бессовестных белок. – Кто Тьмою подарен… жесток и коварен, – мурлыкала она под нос, слегка шевеля пальцами опущенной руки.
«Ну давай, приходи!» – подбадривала она, но одновременно в голове слышалось: «Нет, нельзя, опасно!»
Предостерегающий голос звучал куда громче в первые дни, но теперь словно отдалился, стал неувереннее. Морриган далеко не сразу решилась снова призвать вундер, но, когда всё-таки набралась храбрости, дело пошло труднее, чем в тот первый раз в музее. Наверное, мешало чувство вины за саму попытку, которое вундер замечал и держался в стороне.
Однако за неделю, прошедшую после неудачного экзамена, Морриган стала иначе относиться к своему новому умению. Сначала, в ужасе и ярости покинув музей, она с отвращением сказала себе, что теперь состоит в Злодейской коллегии, самом ненавистном сообществе Свободного штата, хоть и состоящем всего из двух человек. Теперь же во многом благодаря неприязни группы в ней проснулся протест. Все так презрительно отвернулись, что Морриган перестала считать себя виновной в чём бы то ни было. Пускай злятся, пускай не замечают, ей всё равно. Они ей и самой не нужны, у неё есть собственный секрет – от всех!
– Рассветный герой солнцу жаркому рад…
Вот оно! Она улыбнулась, ощутив знакомое покалывание в пальцах, наполняющее душу удовлетворение… и в то же время чуть саднящую тревогу – словно прикасаешься к незажившей ранке.
«Привет, вундер!»
Теперь он отзывался почти сразу, легко и охотно. Постоянно был рядом, терпеливо ожидая, когда хозяйка наконец выучится им управлять. Точно, как говорил Юпитер. Пускай Эзра Шквал злой, пускай он враг… но всё же подарил ей бесценный навык, которого она в жизни не приобрела бы самостоятельно, а Вундерколлегия – что старейшины, что директрисы, что профессор Онстальд учить её не пожелали. Они хотели держать в узде не могущество Морриган, а её саму.
Конечно, она соблюдала осторожность и призывала лишь крошечные ниточки вундера, сразу же давая им разлететься, чтобы не накопились, и только тогда переходить к следущей строке. За неделю она освоилась и теперь могла долго сохранять ощущение силы, не теряя над ней контроля.
– Исчадие Тьмы ищет бурю и град…
Это было настоящее чудо. После долгих месяцев неопределённости, когда, уже принятая в Вундерколлегию, Морриган всё равно оставалась здесь чужой, только теперь она наконец ощутила себя на своём месте, положенном ей от рождения – как Готорн верхом на драконе или Каденца, управляющая людьми. Мешал лишь тревожный голос в голове, далёкий, но отчётливый, сопровождавший каждый такт пропетого заклинания, каждое призывное движение пальцев: «Берегись! Нельзя! Опасно!»
