Теперь всё получилось по-другому – просто идеально. Гнев копился долго и сегодня достиг своего пика, подарив изголодавшемуся вундеру вожделенную цель. Жадность и предательство Милмая, жестокое искусство Матильды Лашанс с её вечной тюрьмой смерти, циничные манипуляции Эзры Шквала, который привёл сюда Морриган, словно марионетку… и наконец наглая порочность богачей, присвоивших себе право торговать талантами и самой человеческой жизнью!
Ближайший снежный шар рассыпался со звоном, и его содержимое вырвалось на волю – автомобиль с четвёркой молодых людей, охваченных паникой, вылетел на полном ходу и врезался в другую стеклянную сферу.
Аукционист и покупатели едва успели осознать произошедшее, как наружу выплеснулась новая трагедия. Корабль, терпевший бедствие в бурном море среди зловещих молний, с треском обрушился на соседние шары, где женщина обречённо отмахивалась от пчелиного роя, а горный обвал вот-вот должен был раздавить крышу ветхой хижины.
Затем ещё и ещё – словно костяшки домино, поставленные в ряд. Оказавшись за рамками магического стекла, сцены гибели и разрушения приобретали свои реальные масштабы и накладывались друг на друга, производя невероятный хаос, который стремительно заполнял просторы гигантского зала.
Ревущее стадо слонов рассекло надвое вопящую толпу, и тут же следом, щёлкая страшными челюстями, на полу забилась огромная белая акула. Экспонаты лопались один за другим: нападение разбойников, смертельная дуэль, кровавое поле боя…
Морриган оцепенела от ужаса. Что же она наделала! Хотела всего лишь отвлечь преступников и освободить друзей, а заодно дать несчастным, заключённым в шарах, упокоиться с миром. А вышло настоящее безумие. Как теперь подобраться к Ламбет и Каденце? Да и самой спастись едва ли получится.
– Морриган!
Чудом удержавшись на ногах среди мечущихся людей, Готорн схватил её за руку, и тут раскололся очередной шар. Высоченная волна, каких ей ещё не приходилось видеть, нависла над головой. Замерев от страха, дети вцепились друг в друга, не отрывая взгляда от опрокидывающейся мутно-зелёной стены. Смерть казалась неизбежной.
А затем всё вдруг… остановилось.
Оглушительные крики людей, вой и рёв животных, грохот воды и рушащихся камней – всё разом умолкло в зловещей тишине. Морриган слышала лишь стук собственного сердца да прерывистое дыхание Готорна. Волна цунами над головой дрожала в напряжении, но если и двигалась, то почти незаметно.
Тишину нарушил слабый задыхающийся голос:
– Быстрее! Я… не могу… держать… долго.
Глава двадцать седьмая
Он так сладостно пел
Профессор Онстальд смотрел на Морриган с высоты платформы, всё так же привязанный к часам. Блестящие глазки-пуговки выразительно мигнули.
Он сделал это снова – заставил время двигаться по-черепашьи. Казалось, некий космический великан разом придавил пальцем весь мир, остановив его вращение.
Уже дважды за столько же дней Морриган стала свидетельницей необычайного дара профессора, но сегодня он удивил её ещё больше. Вчера зависли в воздухе книги и бумаги Милмая и замедлились движения его самого и Морриган, а на этот раз и она, и Готорн остались никак не затронуты, тогда как весь безумный хаос вокруг, включающий людей и предметы, застыл словно замороженный.
Пенистый гребень цунами висел над головой, не торопясь обрушиться, ослепительно-белая изломанная молния, готовая вот-вот расщепить ствол высоченной ели, остановилась в самый момент удара, а разбегающиеся посетители в масках будто окоченели в панических позах среди волн и обломков в тени надвигающегося айсберга, грозившего расплющить всё на своём пути. Все украденные мгновения чужой смерти перемешались в невообразимой картине разрушений, как будто гигантское музейное пространство стало одним чудовищным снежным шаром.
– Что это? – Испуганный крик Готорна отозвался зловещим эхом в нависшей тишине. Мальчик дышал так тяжело и хрипло, что, казалось, сейчас упадёт в обморок. – Твоя работа? Ты всё остановила?
– Не я. – Морриган вдруг вспомнила, что в суматохе подготовки к празднику не удосужилась рассказать приятелю о первом фокусе черепаховуна. – Профессор Онстальд, такая у него искра.
Готорн понятливо кивнул, выпытывать подробности было некогда.
– С кого начнём? – торопливо спросил он, вытаскивая Морриган за руку из-под нависшей волны и лавируя между неподвижными бегущими фигурами. – Я могу попробовать забраться по цепям к Ламбет, ты отвяжешь Каденцу, а потом…
– Погоди… – Она вдруг остановилась, вспоминая странное бормотание Ламбет.
«Вызов, бойня, лёд, огонь, полёт…»
Нет, не случайные это слова, не простой бред от страха! Надо было догадаться сразу. «Радар» оракула настроен на близкое будущее, и девочка, как могла, старалась описать то, что видела впереди.
Вызов – вундера, чего же ещё!
Бойня — стоит Онстальду ослабить свою хронохватку, и те, кто не успеет убежать отсюда, погибнут страшной смертью.
Лёд — та самая «заморозка» времени.
А дальше?
– Огонь, полёт… – задумчиво прошептала Морриган.
И тут же с кристальной ясностью осознала, что надо теперь делать. Настоящий оракул не мог ошибаться!
– Готорн, – быстро заговорила она, обернувшись к другу, – освободи Каденцу! Она уже почти внизу, достанешь. Развязывай и тащи к выходу, живее! Выбирайтесь из музея и бегите как можно дальше!
Мальчик покачал головой.
– А ты как же?
– Освобожу Израфела, а потом… нет времени объяснять! – Заметив его упрямый взгляд, она прикрикнула: – Готорн, живо! Забирай Каденцу! Онстальд не может ждать!
– А он сам? А Ламбет?
– Я справлюсь, беги, кому сказала!
Чуть поколебавшись, Готорн повернулся и кинулся к платформе, опущенной на цепях почти до пола, где застыла гипнотизёрша.
Морриган подняла взгляд к потолку, рассматривая верёвку, стянувшую крылья подвешенного ангела.
Следующий шаг – огонь.
Она справится. Прежде сама бы не поверила, но после урока Эзры Шквала на крыше отеля – легко. Вундер уже наготове, вундер хочет помочь – и поможет!
Прикрыв веки, Морриган потянулась к мерцающей в груди искре. Долго думать и бояться неудачи было некогда, не до роскоши. Подкреплённый уверенностью, огонёк разгорался всё сильнее, и, распахнув глаза, она выдохнула длинный язык ослепительного золотисто-оранжевого пламени.
Точность удара потрясала, вызывая радостное чувство абсолютного единства с источником энергии внутри себя. Верёвку на крыльях Израфела пережгло как раз там, где надо… но он не упал, остался висеть в воздухе – профессор Онстальд остановил время для всех, кроме Готорна и Морриган.
