- Конечно, альфа. Но, может быть будет лучше, если ты сам ей всё расскажешь? Лишнее внимание любой самке приятно, а Ольга, насколько я успела её узнать, женщина рассудительная.
- Надо было раньше, - досадливо поморщился Максим, - да пока ехали, мне в голову не пришло, а потом не успел. Кто же знал, что они сразу заработают наказания? Теперь же она меня и слушать не станет. По крайней мере, не в ближайшее время. Но узнать о правилах ей нужно уже сейчас, пока не нарвалась на новые нарушения.
- Я поняла, альфа, - сдержанно кивнула Ирина. – Поговорю. Я правильно поняла, женщина не приняла наказание?
- Мягко сказано – не приняла, - буркнул волк, - бросилась на меня, будто я ей враг, а она свою жизнь защищает.
- Плохо.
- Сам знаю, что плохо, поэтому и пришёл к тебе. Объясни моей жене, как она должна себя вести и чем чревато сопротивление альфе! Видимо, в клане Маркова дисциплина не в ходу, все делают, что хотят, вот и Ольга не умеет подчиняться.
- Чаю хочешь? Да и лицо надо бы обработать, - предложила Луна, переводя разговор.
- Не откажусь.
Подошёл Анатолий, и волки незаметно для себя просидели почти два часа, решая дела клана, обсуждая произошедшие события.
Максим тянул время, не зная, как его встретит Ольга, и решил вообще до сбора в дом не возвращаться, отправив туда Ирину.
- Успокой её, что ли. И покорми. Вместе приходите на сбор.
Решая дела клана, альфа отвлёкся, и постепенно на смену нервному возбуждению пришло осознание, что произошло. Теперь в душе мужчины кошки скреблись. Размером с уссурийского тигра.
Простит?
А если не простит?
Хорошо, что до родных земель Ольги тысячи километров по безлюдной тундре и дикой тайге – не сбежишь. А то кто её знает, эту женщину? – вон, полезла драться с альфой, а на такое далеко не все волки отважатся, что уж говорить про самок?
Ничего, оттает. Пусть, не сразу, но оттает, никуда не денется. Здесь ни развлечений нет, ни разнообразия – тундра, да оборотни. Из близких у Ольги только он и есть, а все остальные пока посторонние. Хорошо, если они с Ириной подружатся, вдвоём с Луной он сможет объяснить молодой самке правила, приучит к дисциплине. А там, глядишь, она про Илью и думать забудет. Во всяком случае, он очень на это надеется.
К назначенному часу в зале собрался весь клан. Вернее, все взрослые, которые на этот день оказались в посёлке.
Для провинившихся самок поставили два стула слева от Максима, все остальные волки и волчицы заняли места по периметру, и остались стоять.
Первыми пришли Илья с Алиной. Волчица выглядела заплаканной и поначалу отказалась садиться, но стоило Максиму нахмуриться, как она тут же заняла один стул. И зашипела, пытаясь найти наименее болезненное положение.
Сомнений не было – порку она получила, крики не были инсценировкой.
Появилась Ирина с Ольгой. Максим жадно смотрел в лицо жены – ни малейшей эмоции!
Глядя прямо перед собой, женщина подошла и села, по её лицу скользнула еле уловимая гримаса боли, но самка удержала и возглас, и мимику. Села с прямой, как спинка стула, спиной, и только побелевшие пальцы, вцепившиеся в сиденье, да прикушенная губа, показывали, насколько ей больно. Если Алина охала и всё время ёрзала, пытаясь уменьшить неприятные ощущения, то Ольга как села, так и не шевелилась.
Максима в детстве и юности пороли часто. Рукой редко, чаще ремнём, и он хорошо знал, насколько некомфортно сейчас обеим волчицам. Тем большее уважение вызывало поведение Оли.
- Итак, волки, - кашлянув, начал он речь, - мы собрались здесь, чтобы выслушать моё решение. Сначала про испытание – оно не засчитывается ни одной из самок. Алина Викторовна показала себя неприспособленной и нечестной. Она не умеет работать в команде, а её волчица – сильная по рождению – почти не имеет необходимых волку навыков. За попытку обмануть клан, за наговоры на соплеменницу, я изгоняю Алину Викторовну из стаи сроком на три года, причём, проведёт она это время исключительно в волчьей ипостаси. За эти годы волчица должна будет не только осознать свои поступки и раскаяться в них, но и научиться выживать.
Илья Максимович, пара Алины Викторовны, решил, что правила существуют не для него, и рассказал об испытании своей жене. Можно сказать, спровоцировал самку на подлог и обман. Вместе со своей женой он, уже в человеческой ипостаси, тоже на три года отправится в изгнание.
Оборотни поражённо выдохнули – запрет на оборот, одно из самых сильных наказаний для оборотня! Три года жить только человеком – Илье, а Алине – только волком – с ума можно сойти! Заодно альфа наложил на пару и целибат, ведь находясь в разных ипостасях, они не смогут выполнять супружеские обязанности!
Илья стоял, как громом поражённый, а Алина, ёрзая и тихо охая, похоже, пока не поняла, что ей придётся пережить.
- Оба отправятся в оленье стадо, с которым и проведут назначенное на наказание время. Илья – помощником оленеводов, Алина – прирученной волчицей, которая найдёт общий язык с собаками оленеводов и научится не пугать оленей, и работать наравне с чукотскими лайками.
- Я – с собаками? – очнулась Алина. – Да… ай!
Илья грубо схватил жену за плечо и сжал, приказывая замолчать.
- Время от времени я буду приезжать, проверять, чему ты научилась, - сказал Алине альфа. – Если станешь отлынивать, то наказание продлится, пока всё не осознаешь и всему не научишься.
- В тундре? – жалобно пискнула волчица. – А как же новые участки? Кто за ними станет присматривать? Мой отец…
- Это не твоя забота, самка, - оборвал её Максим. – Перекинься!
Алина не посмела перечить, через минуту на стуле сидела обескураженная тёмно-серая волчица.
Альфа подошёл ближе, замер на несколько минут, волчица съежилась, жалобно скуля. Тоже самое волк проделал с бледным до синевы сыном – наложил запрет на оборот. Теперь, пока вожак его не снимет, ни бета, ни его пара не смогут сменить ипостаси.
- Волки Маркова, я слушаю ваши возражения, - альфа перевёл взгляд на четвёрку сопровождения.
- Возражений нет, - отозвался старший. – Алина Викторовна заслужила наказание, три года в волчьей шкуре пойдут ей на пользу. Мы всё передадим альфе, он одобрит, хотя, конечно, дочь ему будет жаль.
Волчица заскулила.
- Но ради её же блага, мы не станем вмешиваться, закончил Константин и отступил назад.
Сидеть на синяках оказалось очень болезненно, боль шла по нарастающей, Ольга уже еле держалась, стараясь не упасть в обморок, не вскочить, не показать своё состояние.
- Не терпи, меняй положение, будет легче, - с сочувствием посоветовала Ирина, нагнувшись к самому уху Оли. – Жёсткие стулья ставят специально, чтобы все видели – наказание состоялось. Ёрзай, как Алина Викторовна, ведь именно этого от тебя и ждут.
