- Да, теперь я это знаю, - кивнул Илья. – Вид обнажённых ягодиц, красные отпечатки на коже, извивающееся тело в руках, запах возбуждения и боли – думал, что схожу с ума. Алина сначала кричала и дергалась, но в какой-то момент всё пошло не так – моя рука, вместо того, чтобы продолжить бить, принялась гладить, губы сами потянулись подуть и поцеловать, язык…
Волк выдохнул сквозь стиснутые зубы, отвернулся. Помолчал.
- В общем, потом она тоже кричала, но уже совсем не от боли. Мы завелись так, что я думал – задымятся даже стены. И именно в это время Олиной Умке приспичило позвать на помощь, представляешь? Первый порыв был – бежать! Но есть моменты, когда ни один мужчина не в силах остановиться, и это был именно такой случай. А ещё Север объяснил, что Оля испугана, потому что ты её наказываешь, она считает, что её жизнь в опасности, так как имела неосторожность сопротивляться альфе. Мысль, что ты тоже не устоишь, и наказание у вас перейдёт в ту же стадию, что и у нас, отрезвило лучше всего. Мы с волком понимали, что ты не навредишь, не покалечишь, и крики самки больше от испуга, чем боли. И решили, что вмешиваться не станем. Север отгородился от Умки, и мы больше не слышали её призывов. А когда угар сошёл, я понял, что произошло. Попробовал позвать волчицу Ольги и наткнулся на ледяной приём. А потом она тоже отгородилась, как я некоторое время назад. По сути, я дал волчице понять, что сделал выбор, и он не в её пользу, поэтому она и отреагировала соответственно. К чему я всё это рассказываю? А к тому, что искать Ольгу после отбытия наказания я не стану, но и тащить за собой Алину – тоже. Полагаю, мы с ней разведёмся, и каждый пойдёт своим путём.
- Уверен? Алина нравилась тебе, а из-за Оли ты готов был войну развязать, - заметил Решетников-старший.
- Уверен. У меня тут было много возможности подумать, понять и сделать выводы. Мы все ошиблись – и я, и она, и ты. О, вот и вода закипела, сейчас заварим!
Больше они к этому разговору не возвращались, а вечером отец покинул стойбище.
Вести о жизни Ильи и волчицы доходили регулярно – оба держались друг дружки и вполне освоились, составив взаимовыгодный тандем. Сын зла не держит, вину осознал и принял – это важно. Да и самка изо всех сил показывала, что признаёт волю и власть альфы, что всё поняла и старается. Насколько искренне, Максим судить не брался, его это не сильно волновало, ведь в любом случае Алина в тундре не останется. С Ильёй или без, но она вернётся к отцу, и дальше уже Марков будет решать, что делать с избалованной сукой.
Внезапно внимание мужчины привлекли звуки чьих-то прыжков и хруст снега.
Карибу! У него будет возможность, как следует размяться, а вечером у всех жителей городка будет вкусный ужин!
Волк наклонил голову на бок, дёрнул ушами и припал на передние ноги, слегка повиливая хвостом.
Мужчина улыбнулся, откликаясь на просьбу зверя, и через мгновение вместо человека стоял белый волк. Опустив украшенную пышными бакенбардами лобастую голову, зверь понюхал снег, снова чихнул и широкими шагами отправился в сторону распадка.
***
В Москву Ольга возвращалась с двойственным чувством. С одной стороны, она рада была снова увидеться с Татьяной и Дарьей, предвкушала, как им понравятся дальневосточные подарки, внутренне готовилась парировать пикировки Игната. И немного волновалась, ожидая знакомства с легендарным альфой Дикой стаи. С другой стороны, она переживала из-за встречи с Максимом. Летят-то на Ежегодный декабрьский Слёт вожаков кланов, Решетников там будет обязательно.
Пусть он её сам отпустил, ни словом не упрекнул за побег, пусть за почти два месяца она о нём и не слышала, но почему-то вспоминала достаточно часто. И не могла не думать, как они встретятся, сможет ли она посмотреть в его глаза. И что Максим ей скажет.
Слёт, по традиции, происходил в клане Верховного.
Конечно, можно было устроиться в самой Москве, у оборотней там хватает недвижимости, в том числе подходящей для проведения конференций и торжественных собраний. Но в посёлке волки чувствовали себя свободнее, раскованнее, привычнее.
Некоторые и остановились здесь же – в Гостевом доме, но большинство вожаков предпочли собственные апартаменты, которые были в столице у каждого второго клана.
В своей гостинице поселились и Виктор Марков с племянницей и волками сопровождения.
Заведение, расположенное за МКАДом, не поражало ни размерами, ни роскошью убранства – обычная придорожная гостиница для небогатых постояльцев. Как Оля узнала, в обычные дни там на самом деле селились дальнобойщики и разный приезжий люд, но на время Слёта заведение для приёма обычных людей закрылось.
- Твой номер, - дядя ткнул пальцем в дверь с цифрой 6 и перевёл указующий перст на дверь по соседству. – А это – мой. Располагайся, переодевайся, через полтора часа встретимся внизу – перекусим, и я ознакомлю с расписанием.
Как обычно, дядя не спрашивал, не предлагал – просто ставил перед фактом.
Оля спорить не стала, просто вошла к себе, огляделась – да, точно не дом Верховного! Но чисто, всё необходимое есть, так к чему привередничать? В тундре ей и такое бы за счастье было.
И сама себя одёрнула – неправда, условия жизни в домах клана были отличные, и мебель хорошая, вещи красивые и дорогие!
И замерла – что же это такое? Когда она уже перестанет вспоминать своё недолгое замужество и северную жизнь?
Тряхнув головой, отгоняя непрошенные воспоминания, женщина приняла душ и надела свежую одежду. Дядя терпеть ненавидит кого-то ждать, как говорят у них в стае, поэтому лучше приготовиться заранее. А то он в дверь постучит, и за каждую секунду промедления будет потом выговаривать.
Коротая время, она вытащила телефон и принялась просматривать сообщения и список контактов. С этим сотовым она в своё время уже мысленно попрощалась, оставляя его в доме в ночь побега, но Решетников скрупулёзно собрал все её вещи и выслал на адрес матери.
Оля прокрутила список вниз и замерла, ощущая, как жар опалил щёки – взгляд женщины невольно остановился на соседних контактах: Луна Татьяна и Максим.
Почему она до сих пор не удалила телефон бывшего мужа?
Рука дёрнулась, палец нажал и… не подтвердил операцию.
Пусть остаётся, а то вдруг Максим вздумает ей позвонить, а она его номер удалит, и он не определится. Вернее, определится, конечно, но не идентифицируется. И она, не зная, кто на другом конце провода, ответит.
Оля посмотрела на часы – до отпущенного ей на отдых времени оставалось ещё минут двадцать. Снова перевела взгляд на список.
«Луна Татьяна».
И решительно отправила вызов.
Если не вовремя или Татьяна Игнатьевна не захочет общаться, она переживёт. Но не поздороваться с женщиной, не сообщить о своём приезде было бы невежливо.
- Оленька? – приветливый голос, похоже, Луна искренне рада её звонку. – Всё в порядке?
