Оглянувшись, я мазнул взглядом по хмурому работяге и перепуганному бледному.
— Уходите.
Видимо жилистый опасался, что заставлю ждать или потащу внутрь. Потому что от него повеяло таким облегчением, будто сбросил с плеч гигантский валун. Даже для виду колебаться не стал, мигом схватил проводника за шиворот и поволок прочь. За поворотом трубы моргнул свет, раздались удаляющиеся звуки шагов, и вскоре я остался в кромешной темноте и тишине.
Достав из кармана фонарик, я щелкнул кнопкой и осветил пролом в плите. Прислушался — раздавался чуть слышный шелест, прохладный воздух дул в спину, щекотал затылок и уходил куда-то вперед.
Начнем, пожалуй.
Осторожно шагнув вперед, я оказался в очередной темной трубе. Под ногами скрипел толстый наст пыли, в бледном свете кружились невесомые крупинки. Но не задерживались, улетали дальше. И я шел вслед за ними.
Вскоре поток воздуха усилился, послышался ровный гул, и показалась первая преграда — как и говорил работяга, проволочная решетка, заросшая грязью. За ней мелькали лопасти огромного вентилятора, размером с полтора человеческих роста. Дальше еще один, и еще…
Немного повозившись с клещами, я не без труда, но сделал для себя достаточно большую дыру. Пролез дальше, понаблюдал за лопастями, и пришел к выводу, что стопорить ничего не надо, вращаются медленно. В нужный момент я рванулся вперед и оказался у следующего пропеллера. Преодолел аналогичным образом, и третий тоже.
Прорвав еще одно защитное ограждение из стальной проволоки, я оказался у массивной решетки-жалюзи. Чуть не выругался в сердцах — таки обманул кривомордый. Но, присмотревшись, распознал в конструкции входной коллектор рекуператора воздуха. Дальше должны быть фильтры, активная фильтрующая зона, связывающая углекислоту и водяной регенератор кислорода. Но как-то ведь те же вентиляторы должны обслуживаться, да?..
Предположение оказалось верным, и я вскоре отыскал маленький люк. Настолько заросший грязью, что почти сливался со стеной. Но, к счастью, со штурвалом запора на этой стороне.
Достав набор взломщика, я первым делом взглянул через окуляры. Распознал слабенькую защитную Печать. Парой штрихов стилуса разрушил ровный рисунок и подождал, пока рябь в Изнанке затихнет. А затем, изрядно попотев и прокляв ленивых механиков грота, с трудом провернул запорное колесо, пробрался по узкому техническому коридору к комнатке управления генерации атмосферы.
По случаю глубокой ночи тут никого не обнаружилось, и я смог свободно выдохнуть. Снял и бросил подальше в технический коридор надоевший респиратор, осточертевший комбинезон. К слову, смердело от него все же изрядно. Расправил плечи и осмотрелся, в свете индикаторов и лампочек на приборах заметил дверь на противоположном краю комнаты. Прислушался к ощущениям, высвободил эмпатию на полную.
Темнота расцвела новыми красками и запахами. Я будто окунулся в теплое подземное озеро с оттенками фиолетового и голубого, увидел слабые пятнышки десятков спящих людей. Лишь кое-где вспыхивало алым, обозначая тех, кто метался в кошмарах. И как более яркие искры тревожности, лени и тоски виднелись бодрствующие охранники, редкая прислуга.
Потянувшись дальше щупами чувств, я уловил отзвуки боли, страха и злости, недоумения. Вынырнул из транса и открыл дверь, изучил коридор через окуляр. Определил местоположение защитных артефактов, зону покрытия, и несколько успокоился — недорогие модели с ограниченным чутьем. Если не знать, где стоят, можно задеть. В противном случае обойти легче легкого.
Скупой платит дважды. Упрямый трижды. А дурак постоянно.
И вновь я исполнил затейливый кошачий танец. Из резких рывков, спокойного шага, пряток в укромных уголках. И снова я стал будто невидимкой — когда надо застывал, бежал, прыгал, петлял. Легкой тенью просочился мимо сонного охранника на посту. Пропустил пару девушек-горничных с массивными тюками в руках. Обошел артефакт со сторожевой нитью, натянутой на полу. Пригнулся и прополз под сигнальной зоной другого. Достал еще одну мелкую монетку из кармана и кинул в соседний коридор, и когда сонный страж повернулся на звук, на цыпочках прокрался мимо.
В данном гроте я бывал когда-то давно, в детстве. И теперь невольно вспоминал расположение комнат. И схема, откопанная Дампиром в архивах, помогла. Вспоминал, и мельком подмечал — жилье стало богаче, просторнее. Позолоты прибавилось. Появились статуи героев и святых в коридорах, картины известных художников, портреты. Полы устилали толстые ковры, тканые из шерсти пауков и специально выделанных водорослей. На начищенных створках люков сверкали желтым малые гербы Дома, какие-то девизы, надписи.
И когда я пересек основные холлы грота, приблизился к тому крылу, где традиционно располагались склады, арсеналы, спортзалы и то, что использовалось в качестве допросных и тюрем, роскошь никуда не делась. Сие о чем-то, да говорило. Ведь те же МакМолоуни, не бедствующий род, занимались украшательством лишь парадной части жилища, внутренняя оставалась весьма скромной, если не сказать аскетичной.
Но и эту деталь я отметил лишь краешком сознания, вскользь, продолжая свой путь навстречу эху страха и боли. Вскоре снова наткнулся на охранника. Боец мирно дремал сидя на тумбе для статуэтки. Я хмыкнул и как мышь прошмыгнул мимо. Еще одного бойца обнаружил на углу, прислонившегося к колонне. Застыл от испуга, ведь почему-то внутреннее чувство опасности никак не отреагировало. Но затем сообразил, что грудь бойца мерно вздымается и опадает, а глаза слишком уж неподвижны. Да и эмоциональный фон не соответствовал бодрствующему.
А ведь талант! Или опыт. Вот так дрыхнуть с открытыми глазами стоя не каждый сумеет. Но достаточно странно. Ведь им должны хорошо платить, а вылететь с работы из-за такой глупости мало кто захочет.
Мысль не успела оформиться или как-то развиться. Я снова поймал эхо чужих страданий и отвлекся. Бочком прокрался мимо спящего бойца, ускорился. И лишь когда чужие эмоции стали почти оглушать, усилием воли подкрутил внутренний регулятор. Моргнул, и понял, что нахожусь в длинном коридоре, озаренном мягким желтоватым сиянием ламп в виде шаров, что торчали из пастей металлических горгулий под потолком. Стены обиты зеленоватой тканью, под ногами алая ковровая дорожка. Но воздух в контраст окружению влажный и неприятно-прохладный.
Где-то невдалеке раздавались голоса, и тон говоривших не отличался дружелюбием.
Прокравшись до ближайшего поворота, я быстро выглянул за угол и немного расслабился. Никакой охраны — хозяева грота чувствовали себя в безопасности. И лишние уши им явно бы помешали. Ибо сквозь плохо прикрытую створку одного из люков выбивалась узкая полоска яркого света, слышались недвусмысленные звуки, явно намекающие на активный допрос — удары, стоны, неприятный надтреснутый голос с вопросительными интонациями.
Стиснув зубы, словно сие могло сдержать колючую волну ненависти, начавшую подступать откуда-то снизу, я заставил себя выдохнуть. Изучил подходы через изнаночный окуляр и лишь после того, как убедился в отсутствии ловушек, медленно приблизился к двери.
