Но тогда получается, что заказчиком Летописи является не кто иной, как МакГрат! В крайнем случае их доверенные!.. Или я неправильно истолковываю?..
В голове зашумело от обрывков мыслей, смутных предположений, а в груди зашевелился липкий холодок. Ведь не подвело чутье! И тем хуже, что замешаны Старшие семьи. Значит, грызня предстоит нешуточная. Кроме того, что сам Заказ чрезвычайно опасен, так и при получении награды влетит по шапке. Свидетелей могут пустить в расход, если дело щепетильное.
А ты, Ормонд Лир МакМоран, умудрился засветиться. И тем самым заляпался с ног до головы. Ведь не отстанут же.
Ключ, жег кожу живота сквозь ремень и ткань. И я едва удержался о того, чтобы не хлопнуть по поясу. Но совладал с собой, выдохнул и упрямо наклонил голову.
Так. Без паники. Выход найдется. Сейчас главное узнать как можно больше, чтобы потом сделать ход, единственно верный ход. И речь уже не идет о каких-то деньгах. На кону вещи посерьезнее.
Хуже то, что я мелькнул перед глазами Тайной службы. Эти уж точно в курсе многого и если прознают, что замешан, с живого не слезут. А они прознают, Талли постарается. И раз на кону политика, смахнуть с доски или использовать новоявленного лорда сам бог велел. Так что в свете последних событий поступили со Стариком верно, решив на время покинуть грот.
Вывод? Нужно нечто весомое. То, что позволит вести переговоры на равных и даст шанс диктовать условия. Иначе Ормонда МакМорана спишут в утиль.
Фоморья мать! Во что ж влез-то?..
Облизнув пересохшие губы и подавив приступ отвратительного страха, я спросил:
— Чем важна Летопись Исхода?
Да, Нолан ответил на вопрос, но я хотел проверить — вдруг да солгал. Однако к моему вящему неудовольствию, дядя сипло ответил:
— Не-е-е…. с-с-знаю-ю…
— Ладно. Что МакКейн планируют с ней делать?
— Не-е-е…. с-с-знаю-ю… Л-лорд с-сказал, что ис-спользует против-в… что важно..
— Ясно, — перебил я.
Озадаченно потерев подбородок, попытался задать еще несколько вопросов, но каждый раз натыкался либо на очередное «не знаю», или на весьма невнятные объяснения. И сие приводило к одному единственному выводу — любимый дядюшка участвовал в игре как обычная пешка, исполнитель. Желая выслужиться, заработать расположение союзника и возможно будущего грандлорда. Но поступал максимально аккуратно, дабы не вызвать недовольство текущего правителя, лавировал и обтекал, хитрил. Информацию собирать пытался, но столкнулся с жестким противостоянием и тайной. И когда необъяснимо потерял пятого или шестого шпиона, осознал — все очень серьезно.
Нолан боялся. Я чувствовал его страх сквозь паутину Печати, сковывающую разум и заставляющую выдавать ответы. Родственник явно понял, что влез в чужую игру. И жаждал одного — выйти из нее без потерь.
И я его понимал, так как оказался в том же положении. Если не хуже.
— Вестники! — выдохнул, когда осознал, что большего не добьюсь. Чуть не плюнул в сердцах, но удержался. И вместо того решил — пора уходить. Хватит.
Спрятав револьвер в кобуру, оглянулся на Коула — тот находится в беспамятстве. Вроде шевелится, но будто во сне. Затем я посмотрел на Брана. Тот отстраненно наблюдал за тем, как допрашиваю нанимателя, пакет с бумагами спрятал под плащ. Но в глазах сквозило смутное понимание, уважение и опаска.
— Путы Истины, если не ошибаюсь, — произнес, перехватив мой взгляд. — Редкая штука. На мне не испытывай, пожалуйста.
— Ты-то откуда такие слова знаешь? Хотя не важно, все равно ошибся. Если будешь себя хорошо вести, не придется, — мрачно буркнул я. Кивнул на бессознательного дельца. — Нужна твоя помощь.
— Ладно, — согласился друг детства. — Я как минимум должен за бумаги. Но как ты собираешься пробираться мимо охраны?..
— Ни черта ты не должен! — ответил я с прорезавшейся злостью. — А с охраной нам помогут. Давай!
Вместе сумели поднять лысого на ноги. Я схватил справа, закинул руку Проныры себе на плечо, Бран подхватил слева. Подняли и поволокли к выходу. У люка остановились, и я, усилием воли активировав второй контур артефакта, сказал дяде:
— Встань. Открой дверь. Затем проведи нас мимо охраны к выходу. Мы твои гости. Как уйдем, можешь идти спать. Забудешь об этом разговоре и о всем том, что связано с Ключом. Забудешь, что узнал обо мне за последние пять дней. Понял?
— Да, — ответил Нолан. Заторможено поднялся с дивана и прошествовал к выходу, открыл перед нами створку. — Вы гости. Я забуду.
Голос дядюшки изменился, стал более внятным. Стал больше напоминать живого человека, а не куклу-марионетку. Лишь выглядел очень сонным и уставшим. Я обернулся и бросил взгляд на троицу бандитов-подручных, установил контакт с разумом каждого и повторил фокус с забвением.
Бран ошибся. У меня в кулаке лежала монетка не Пут, а инструмента подороже и посложнее — Бича Погонщика. Таких, насколько знал, вообще штук десять в мире. Принцип действия отдаленно смахивал на узоры Гипносов. Но с весьма гибкой регулировкой, стопроцентным контролем и почти без побочных эффектов. Если правильно использовать. И надо ли упоминать, что человек без связи с Изнанкой работать с подобным инструментом попросту не сумеет? Что узнай Инквизиция о запретном артефакте, меня бы долго и со вкусом разбирали бы по запчастям?..
— Мог бы внушить ему, что вредить тебе нельзя, — заметил Бран, видимо осознав ошибку. — Либо можно заставить отписать тебе состояние.
— Это так не работает, умник. Не с этим, — отмахнулся я. — Внушения сильнее стирания памяти. От длительного сойдет с ума или откинет ласты. А потом труп изучат люди в сутанах и начнут расследование.
— Не знал о таких тонкостях, — задумчиво обронил друг детства.
— Думай, прежде чем ляпаешь или творишь, — едко прокомментировал я. — И не переступай черту. Не делай суждения, основываясь на молве.
— Но…
— Умолкни и тащи, — буркнул я грубо. Сознавал, что хочет как-то уменьшить возникшую пропасть, но раздражался от попыток. И больше бесился, сознавая, насколько гадски себя веду, и что меня сие почему-то волнует.
К счастью, послушался и заткнулся. По-прежнему распространял флер вины, горечи и раскаяния, но не бесил репликами. И мы двинулись коридорами грота. Впереди шел Нолан, устраняя одним своим видом угрозы в виде охранников и прислуги. А за ним тащились мы, волоча Коула на плечах. И хоть выглядел делец мелким и щуплым, но весил почему-то весьма прилично. К тому же где-то на середине пути начал подавать признаки жизни, приоткрыл глаз и захрипел, а потом застонал. Причем в неподходящий момент, когда из бокового прохода в гостиную, через которую мы двигались, выглянул бдительный охранник.
— Орм… Орм….
— Да кто ж еще? — буркнул я. — Заткнись!..
— Орм, ты за мной приш-шел, — с легкой шепелявостью из-за разбитых губ и невыразимой нежностью пробормотал Проныра. — Как ж-же я рад…
