Я помню то мгновение, когда Старик и Лиам смотрели друг на друга, и в глазах подмастерья не было ничего, кроме упрямства и злости. Но ученик сделал выбор, развернулся и побежал обратно в моторный, принялся деактивировать заряд. В спешке что-то напутал, и бомба взорвалась. Прочный корпус пробило, разорвало легкий, раскрошило двигатели.
Мы успели закрыть переборки и долгие шесть часов ждали, пока к месту крушения прибудет военный корабль. Ждали и абордажа, но так и не дождались. Сигнал о помощи ушел в эфир, на него быстро откликнулись. И те, кто ждал в засаде, явно побоялись быть застигнутыми прямо во время мародерства.
В остальном нам крупно повезло. Глубины в тех местах небольшие, давлением не раздавило. Дно оказалось ровным, без скал и острых зубцов, рифов. Но эти шесть часов тянулись невероятно долго, и каждый из нас успел поразмыслить о всяком.
Годы напролет и я, и Старик считали, что Лиам погиб в тот день. И лишь через несколько лет на глаза мне попалась газета с объявлениями о розыске опасных преступников. В разделе «пираты» нашелся карандашный портрет старшего ученика. Не особо удачный, но сходство имелось. Тогда я и смекнул, что каким-то образом выжил.
Может, успел спрятаться за переборкой от взрыва. Или повезло, лишь контузило. А затем заткнул течь, добрался до спасательного комплекта и ждал, пока вытащат новые дружки. Ведь субмарину после спасения экипажа и пассажиров оставили лежать на дне до прибытия буксиров. Кто-то из пиратов похитрее мог задержаться и заглянуть в покинутый корабль.
В любом случае Лиам не стремился вернуться. Старик, я уверен, знал о выжившем, но тоже не искал встреч. А я порой ловил слухи о похождениях Кэмпбелла: грабежи, дерзкие налеты, громкие убийства, атаки на археологов. Несомненно, и искательством занимался на досуге.
Наши пути разошлись на долгие годы, чтобы опять пересечься в университетской библиотеке Тары. Рок определенно решил сделать меня придворным шутом.
Сомнений насчет целей Лиама я не питал. Вряд ли совпадение. Пришел за тем же, что и тип в маске, и я. Карты покинутых уровней, любые намеки на то, как проникнуть в обитель Анклава. Вопрос лишь в том, почему ворвались почти с боем. Или предполагали, что главный приз могут перехватить?..
Грязное попалось дельце. Не успел взяться, а влип.
Я не видел движения глаз Лиама, но чувствовал взгляд: цепкий и внимательный. Вот прошелся по одежде, впился в лицо, задержался на альбоме у меня под мышкой.
— Кажется, у тебя есть нужная мне вещь, — вкрадчиво сказал Кэмпбелл. — Будь добр, отдай. Тебе сегодня не повезло.
— И не поспоришь, — ответил я, пожав плечами. — Но позволь спросить, зачем тебе это? Или соблазнился миллионом эаров?..
— Брось, Эб, — хмыкнул Лиам. — Неужели ты думаешь, что я размениваюсь на такие мелочи? Игра идет по-крупному и между серьезными людьми. А ты влез некстати и, подозреваю, не сознаешь во что. Услышал о куче денег и решил на всякий случай копнуть… ведь так?..
— Ладно, раскусил, — вздохнул я. — Но зачем ты тут? Работаешь грязно, но совершать вооруженный налет на Университет слишком.
— В самом деле? А может я совмещаю приятное с полезным? Скажем, выполняю заказ и получаю удовольствие?
— Какой заказ?
Нет, Лиам не идиот, чтобы ради такой мелочи как карты устраивать побоище. И не настолько безумен, как хочет внушить. Значит, цель не сколько схемы, а налет. Но кому понадобилась шумиха? И зачем?
— Прости, но ответы нужно заслужить, — пожал плечами бывший соученик, красноречиво мотнул головой. — Отдай то, что у тебя в руках.
— Отпусти парнишку, — ответил я, взвесив на руках альбом.
— Бумаги и так у меня, — издав скрежещущий смешок, сказал Кэмпбелл. — Просто держишь пока ты.
— Уверен?
Я беспечно улыбнулся, крепко стиснув ампулу в кулаке.
Вне всякого сомнения ситуация предельно паршивая. Выходы перекрыты. Из оружия кортик против пистолетов. Можно рвануть в глубины библиотеки, но коридор прямой и длинный, попасть в движущуюся мишень не составит особого труда. К тому же я все-таки не хотел смерти студента.
Опытные бойцы обычно говорят, что в качестве оружия можно использовать любой бытовой предмет. И я честно изучил обстановку. Заметил распределительный ящик электропроводки на стене неподалеку, неплотно прикрученные провода, тяжелую статуэтку на стойке администратора, древнюю керосиновую лампу.
Тьма! Лучше б в качестве декора использовали пистолет. Или пушку.
Неизвестная певица так же надрывалась из граммофона о любви и смерти. А тень, сидевшая под потолком, превратилась в силуэт кошки. Уселась на прибитую к стене книжную полку и начала нахально вылизываться.
— Хорошая мина при плохой игре, — прокомментировал Лиам. — Знакомо. Ты совершенно не изменился.
— Ты тоже, — парировал я.
— Издеваешься?
Кэмпбелл скривился в новой попытке улыбнуться. Раздвинул губы шире, и отсветы ламп пробежались по стальным зубам. И одновременно рукав плаща немного задрался, стала видна правая кисть: из вороненого металла, с толстыми пальцами, заканчивающимися загнутыми крючьями когтей. Провода, медные трубки и шланги обвивали запястье, убегали к локтю, на матовой поверхности выделялись символы и схемы Печатей.
Заметив выражение моего лица, главарь банды снял очки. В левом, живом глазу мерцала смесь насмешливого любопытства и холодной жестокости. Правый, похожий на стеклянный шарик не выражал ничего, мертвым куском льда торчал в пустой глазнице.
Слухи о таких протезах периодически всплывали. Новейшая разработка, баснословно дорогая, требующая специальных разрешений из-за применяемых Печатей. Да и серия операций крайне болезненна.
— Мне жаль, — сказал я.
— Жалость — бесполезное чувство, — сухо ответил Кэмпбелл, возвращая очки на место. — Как и многие другие.
Вновь посмотрел на студента, потыкал носком ботинка в бок. Парень съежился, замер, сквозь закрывающие лицо пальцы виднелись глаза — расширенные, наполненные животным ужасом.
— Может, ты и прав, — ровным голосом произнес я. — Но у каждого своя правда.
— Упрямец, — фыркнул Лиам. — Ладно, предлагаю альтернативу — ты отдашь документы, а я пообещаю, что парня не тронут. Подержим взаперти, отпустим вместе с остальными. Тут целая компания собралась.
Как бы проницателен ни был Кэмпбелл, но опасался, что у меня есть туз в рукаве, и частично купился на блеф. Вместе с тем то ли лгал «об остальных» и «компании», то ли не знал. А вот я ясно ощущал липкий холод, наполняющий холл. Те несколько учеников, коих видел, и женщина-библиотекарь мертвы.
Но игра продолжалась.
— Как-то просто, — заметил я.
— С годами становлюсь мягче, — лицемерно вздохнул Лиам. — Старость. Решайся, Эб, время идет и мое терпение не бесконечно.
