Пятьдесят восемь… пятьдесят девять…
Видимо враги тоже считали. Но, скорее, имелся какой-то способ связи. Судя по колебаниям Изнанки, какой-то групповой артефакт. Потому что я почувствовал рябь на Той стороне, а затем эмоциональный фон изменился. Все сосредоточились, ближайшие напряглись и сделали пару шагов назад — освобождали пространство для залпа искромета. И вообще готовились вот-вот отпрыгнуть с линии выстрела.
— А вот и нет! — просипел я и усилием воли активировал свою первую ловушку.
Никаких визуальных эффектов вроде искр или свечения не последовало. Ничего из того, что любят приписывать гностикам или теургам. Просто взволновалась Изнанка, и в пределах невидимого круга ударил ментальный молот, на пару секунд отключил разумы бойцов. Глаза нападающих обессмыслились, руки с оружием опустились.
А в следующий миг от стрелка пришла безмолвная команда. Но вместо того, чтобы разбежаться, враги остались на местах. Я же напротив, рухнул как подкошенный и откатился к входу в храм.
«Умпс-с-с-с» — раскатилось по пещере, ослепительный всполох разорвал сумрак. И теперь я увидел ослепительно белую черту, что возникла где-то среди горы мусора, прошила темноту и лизнула фигурки людей.
Одного из врагов, того самого лысого, с кем дрался, пережгло пополам. Я видел, как развалился на две части и упал на пол двумя кучами обугленных костей. Еще одному оторвало руку и голову. Остальных зацепило краем — у кого загорелись волосы, кого-то обожгло, а кто-то забился в конвульсиях от удара током. Луч вонзился в стену и взорвал с оглушительным хлопком. Вокруг разлетелись мелкие камешки, посыпалась пыль, расплылись клубы пара и смрадного дыма.
Чужое изумление. И ужас. Настолько искренние, что я сумел бы их потрогать. А затем в ушах щелкнуло, и протяжный звон сменился криками, воем, шорохом. Звуки накрыли как покрывалом, ударили пощечиной.
Вздрогнув, я очнулся и вскочил на ноги.
Пять. Шесть…
Невдалеке ползал на четвереньках один из нападавших, бессмысленно шарил руками по полу. Волосы обгорели, куртка тлела, из рваных ран били дымки и сочилась кровь. Я ударил носком ботинка в висок неприятеля, отправляя в беспамятство. Подобрал револьвер и выпустил весь барабан в направлении места, где скрывался стрелок с искрометом. Увидел невдалеке еще один пистолет, хотел забрать, но тут из дыма выскочил уцелевший враг — мускулистый парень с покатым лбом и жидкой бородой, в длинном плаще.
Безумные черные глаза и оскаленный рот — вот все, что я успел заметить. А затем перед глазами сверкнула сталь, щеку ожгло болью. Второй удар я успел парировать. Но понимая, что третий не пережить, отпрыгнул прочь, ко входу в храм. Отпрыгнул, хоть и сознавал, что чем ближе туда, тем вернее меня убьют — попросту пристрелят в пустом помещении, где и прятаться-то негде. А там, за пеленой дыма и пара, подходили люди, видимо подмога.
Кажется, твоя песенка спета, Ормонд Лир МакМоран. Или нет?..
Девятнадцать. Двадцать.
Скрипнув зубами, я рванулся прочь от юркого врага, проскочил внутрь храма. И когда парень в плаще кинулся следом, развернулся и активировал вторую Печать. Вновь не последовало никаких визуальных эффектов, но на пороге неприятель споткнулся, закатил глаза и кулем рухнул на пол. Ртом пошла пена, руки и ноги задергались, из ноздрей потекла кровь.
Пожалуй, гораздо эффективнее создать управляющий Узор подобно Кукловоду. Или внушить мысль, что должен напасть на приятелей. Но такие вещи требуют серьезной подготовки, времени, сложнейших схем. Я же попросту разрушил один из важных сосудов в его мозгу посредством Печати… Каскадный эффект. Тоже непросто, так как нужно знать точно, на что воздействуешь. Промахнешься, и ничего не произойдет.
Но я не промахнулся. Другое дело, что парень кое-чего добился. Напарники успели очнуться, и теперь к ноте ужаса прибавилась и ярость.
Плохо. Сколько осталось на ногах? Пятеро. В лучшем случае четверо, если сумел задеть стрелка с искрометом, на что надежд мало. И вторая волна на подходе. Я в свою очередь практически обессилен, загнан в угол. Но если останусь тут, точно сдохну, так как вынужден буду прикрывать друга. Оба сдохнем. Нужно выбираться наружу и пытаться маневрировать. А дальше…
Пальцы сами собой скользнули к потайному карману и нащупали ампулу. Но усилием воли я убрал руку — рано. Бросив быстрый взгляд через плечо, убедился — Фергюс по-прежнему лежит на полу, грудь медленно вздымается и опадает. Утер пот со лба и решительно переступил через поверженного врага, выскользнул в проем ворот.
Тридцать пять… тридцать шесть…
Дым и пар успели немного рассеяться, хоть и застилали пространство. Я мельком посмотрел на воронку в стене храма, обломки, изуродованные тела, мокрый от крови пол. Заметил пару нападающих, пытающихся встать, двое скрывались где-то за завесой дыма.
Попытаться?..
Но едва я кинулся к замеченному ранее пистолету, раздался хлопок, и пуля ударила у ног. Я зашипел от злости, отшатнулся и пригнулся, вновь попробовал подобраться к оружию. И снова громыхнул выстрел, огненный росчерк разорвал сумрак.
Били вслепую, ориентируясь на звук или на смутный силуэт, но все равно неприятно близко.
— Да чтоб вас! — пробормотал я. Сделал вид, что собираюсь отступить обратно ко входу в храм. А затем выдохнул и прыгнул, сгруппировался в длинном кувырке. Приложился локтями и обожженным предплечьем о камни, всхлипнул от боли в ребрах. Но сумел подхватить оружие на ощупь, перекатился и встал на колено, торопливо перехватил рукоять.
Плотный клуб дыма как занавеска медленно ушел куда-то наверх, потянулся к пролому в потолке зыбким толстым угрем. И я увидел сначала силуэты врагов, а затем и лица — грязные, перекошенные злобой, обожженные. Оба целились в меня из пистолетов, оба держали пальцы на курках.
Я рванул спусковой крючок, но услышал сухое щелканье и внутренне похолодел. С немым изумлением посмотрел на оружие — оказывается, подобрал тот, что выбросил ранее, разряженный. Валялся рядом с другим пистолетом, а я немного, самую малость промахнулся.
Люцифер тебя в задницу вылюби!
На губах врагов заиграли ухмылки, оба начали расходиться. Плавно, неторопливо. С разумением того, что никуда я не денусь. И далеко за их спинами возникло новое движение. На груде мусора, у стен, на переходах и лестницах.
Сколько там осталось до конца перезарядки искромета?..
Пятьдесят девять… шестьдесят.
Внутренне сжавшись, я приготовился к короткой вспышке боли, к небытию, пустоте. Но выстрела не последовало. Откуда-то издалека прилетело эхо чужого испуга и боли. А затем пещера взорвалась звуком. Нет, не так — Звуком. Одиночной нотой, низкой и глубокой как пение иерихонских труб, как кровожадный и беспощадный гул летящего копья Луга. Вибрирующей, пробирающей до костей, резонирующей в черепе и отдающейся болью в мышцах. И вместе с этим зловещим пением всколыхнулась Изнанка, задрожала и взвихрилась.
