«Во что я опять ввязался?.. Зачем вообще вернулся в эту помойную яму с интригами и ложью? Зачем ты меня сюда притащила, До?..»
Но ответа от монстра вновь не последовало, будто чудовище из Теней действительно крепко уснуло. И я, помедлив, посмотрел на Талли. Девушка почувствовала и глянула хмуро, исподлобья. Но ответила:
— Доказательств мало, неприятель хорошо заметает следы. Но по косвенным уликам, отдельным свидетельствам и перехваченным посланиям напрашивается очевидный вывод. Во главе заговора стоит Дом МакКейн.
— О-у! — проронил я. Приподнял брови и озадаченно потер подбородок. — А я думал между МакКейн и МакГрат дружба на века. Но ладно, допустим, сейчас опять ударились в противостояние. Тебе не кажется, что имелась отличная возможность руками наследника…
— Да, союз лишь видимость. Гай в отличие от предков более амбициозен и жаден. Играет роль верного вассала. Но давно ведет дела втемную, — перебила МакСуини. — А насчет убийства Фергюса Олсандером… По нашим сведениям сын лорда не в курсе планов отца. И хотел лишь мести. К тому же такой шаг привел бы к моментальному обострению и открытой стычке между сторонами. К чему МакКейн пока не готовы.
— И начнись сейчас заварушка, неизвестно кто выиграет, — подхватил я. — И если победят, цена будет такой, что Олдуотер перестанет существовать. А так опального сына адмирала опять вышлют из столицы, конфликт замнут до поры, до времени. Я уверен, главные заговорщики хотят передела сфер влияния. Богатств, большей власти. И в чем-то консервативнее, чем действующая власть. Жаждут благ за чужой счет, с минимумом своих телодвижений. И весьма вероятно, что поменяв свиней у кормушки, сделав для виду быструю атаку на соседей, где потеряют самых яростных и кровожадных фанатиков, вернуться обратно осваивать новые владения.
— Именно, — веско сказала Талли. — К открытому восстанию реваншисты не готовы. МакКейн тоже. Но подкосить позиции гранда жаждут.
— Потому и выслали ряженых, — понимающе пробормотал я. — А что, руки Олсандера чисты. Меня наемники б оглушили, сделали свидетелем того, что на нас набросились оголодавшие бледные или какая-то местная банда. Ну, или прибили б, нашли кого другого с красивой сказкой… какая разница? А вот акции гранда упадут. Один наследник погиб, второй болезненный и хлипкий, сам лорд немолод, удержать порядок не способен. И если не отдаст титул сам, переворот все равно пройдет легче. Нужно лишь забросить в массы нужные мысли, идеи, устроить пару терактов.
«И не на адмирала ли тогда работает Лиам? Что если случай в библиотеке лишь один из череды многих, призванных создать некую картинку в сознании обывателей Тары?.. Похоже на правду.
Но тогда зачем моему старому приятелю понадобились планы Лимба? Наградой покусился? Решил подработать, вспомнить старые деньки?.. Или тоже входит в планы МакКейн?.. Но тогда получается, что Летопись важнее. Вот только на кой черт древняя книжка лорду Старшего Дома? Что там такого написано, чего нет в поздних копиях?..»
Смекнув, что вновь в тупике и дальнейшие измышления бесполезны, я невольно дернул губой. Поднял взгляд на Талли, и тут сообразил, что слишком увлекся мыслями, а особенно мыслями вслух. Девушка смотрела пристально, с некоторой настороженностью. И сама не замечая, поглаживала пальцами ложе арфы в опасной близости от струн.
— Что? — спросил я в лоб.
— Ты слишком быстро соображаешь, — заметила МакСуини. — И восстанавливаешь общую картину. Особенно для того, кто вернулся в город после многолетнего отсутствия. Странно.
Вот дрянь!.. Язык мой — враг мой.
Ругательство чуть не сорвались с губ, но я удержался. Изобразил самое любезное и милое выражение.
— Талли, меня проверяла Инквизиция. Смею тебя заверить, святых отцов все устроило.
— Не сомневаюсь в компетенции служителей Церкви. Но хочешь ты того или нет, Ормонд, но тебе придется пройтись с нами. Таков порядок. Ты же не хочешь, чтоб на твоей репутации лорда появилось некрасивое пятнышко? Или чтоб тебя заподозрили в чем-то неподобающем?.. Мы поболтаем. Расскажешь о том, что произошло. Можно и за кружечкой грога.
На губах девушки появилась обворожительная улыбка, а в глазах заплясали лукавые чертики. И бывалые гварды, стоящие в углах комнаты, дрогнули. Я же почувствовал головокружение, сердце застучало быстро и мощно, а в ушах зашумело.
Возможно, верила в то, что говорила. И скорее не хотела зла. Я слышал эхо того противоречия, что бурлило в ней. Слышал сквозь мощный поток неестественного, сводящего с ума очарования. Вера против подозрений, опаска против понимания, долг против симпатии. Наверное, убеждала себя, что выполнит задачу. Что меня не арестуют, не бросят потом в пыточную.
Делать этого не хотела. Но делала. Ведь что такое чувства?.. Чувства слепы, а сердце — лишь комок мышц. Есть работа, есть протокол, есть порядок.
Я знал ее маленькой задорной девчонкой с косичками, в потешном замызганном комбинезоне. И вечно водящуюся с мальчишками, верховодящую компанией мелкоты. Меня тоже наверняка помнила как чистюлю и книжного червя, застенчивого и немного замкнутого, но оживающего и способного на безумства ради друзей — Брана и Фергюса.
Мы повзрослели и изменились, где-то сломались, где-то переплавились в нечто другое. Приняли иные правила, чужие ценности. И те крохи памяти, что связывали нас, не могли стать надежным препятствием на пути амбиций, долга и прочих серьезных взрослых концепций.
Игры и церемонии закончились. Она меня подозревала. И уверен, при любых раскладах кинется копаться в прошлом, расследовать. А кто ищет, тот всегда находит.
От Инквизиции увильнул, но попал по пристальный взор Тайной службы. Час от часу не легче.
— Не нужно, — процедил я сквозь плотно сомкнутые зубы. — Прости, но тороплюсь. Обещаю, зайду в ваш уютный каземат для допроса в ближайшее же время. Но…
— Орм, неужели ты мне откажешь? — спросила МакСуини, сложив руки в милом жесте стеснения на животе, мило стрельнула глазками.
— Ты меня будто на свидание приглашаешь, — иронично произнес я.
— А что если так? — рассмеялась дробно. — Необычно ведь получится. Запомнишь надолго.
— Да уж, — пробормотал я.
Давление стало сильнее. Обволокло, пальчиками ощупало кожу, попыталось протиснуться в поры и ввинтиться глубже.
Молельный зал перед глазами расплылся в красно-черное марево, и я пошатнулся. Как-то отстраненно отметил, что с идиотской улыбкой на губах бреду навстречу Талли, а та хватает за руку и как недоразвитого ребенка ведет прочь, наружу. По телу расплываются волны приятного тепла, мое существо наполняется счастьем, будто светом легендарного солнца. Ее эмоции отражаются во мне и порождают эффект зеркала, нарастающую рекурсию.
И лишь жжение в левой руке мешало по-настоящему отдаться почти наркотической эйфории. Холодная игла в очередной раз кольнула ладонь в том месте, коим прикоснулся Тени в келье Абрахама, ноющая боль поползла вверх, к запястью, локтю и предплечью. Как змейка или угорь. И когда коснулась затылка, золотистую пелену сорвало с глаз.
