— Мы завтра будем из пластилина лепить, — произносит Маша. — Хочешь, я сделаю для тебя поделку?
— Был бы очень рад. Поставлю у себя в кабинете.
Дочь улыбается и машет мне на прощание рукой, скрываясь в подъезде. Мелкими-мелкими шагами мы двигаемся друг к другу на встречу. Странно даже, что мне почти не пришлось прикладывать к этому усилий. Всё самой собой получилось.
Некоторое время я сижу за рулём и не двигаюсь с места. Каждый раз после встречи с дочерью у меня одинаковое состояние. Я анализирую, думаю и старательно запоминаю каждое слово Маши, её мимику и жесты. Хочу узнавать о ней больше. Знать всё, чего не знал до…
Я выезжаю на главную улицу, как вдруг раздается телефонный звонок. Наташа. Она часто звонит в те минуты, когда я провожу время с Катей и Машей, словно что-то чувствует. Я должен ей рассказать обо всём, потому что так будет честно. Не смогу я на две семьи бегать: совесть съест или правда рано или поздно всё равно вылезет наружу и будет ещё хуже.
Когда я только узнал о дочери был в полном ауте. К счастью, Наташа не лезла и редко бывала в это время дома предоставляя мне возможность разложить эту сложную ситуацию в своей голове по полочкам.
Мы в браке уже два года. Нам всегда было спокойно и хорошо вместе. Качественный секс и взаимоуважение — наши верные спутники по жизни. Никакой любви, никакой привязанности. Чушь всё это. Наташа — красивая и умная женщина, с которой комфортно находится на рабочих встречах и мероприятиях. Иногда для стабильного брака этого всего более чем достаточно.
— Слушаю, — снимаю трубку.
— Ты скоро домой, Серёж?
— Сейчас к матери заеду и потом домой.
— А что у неё? Что-то срочное?
— Да нет, — отвечаю жене. — Попросила продукты купить.
— Мог бы доставку на дом заказать, — произносит Наташа обиженным тоном, но тут же берёт себя в руки. — Впрочем, хорошо. Я жду тебя за ужином. Мне нужно тебе кое-что рассказать.
— Мне тоже, — тяжело вздыхаю.
— О! Я заинтригована! Дашь подсказку?
— Нет, всё потом.
Она кладёт трубку, а я поворачиваю к дому матери.
Когда я крепко встал на ноги, то первым делом купил для них с сестрой просторную квартиру с заранее оборудованной мебелью для инвалидов. В доме был грузовой лифт, в отличии от старой хрущёвки, где они раньше жили, поэтому прогулки на свежем воздухе не казались больше каторгой, скорее обыденностью.
Сестра радуется при виде меня. Своеобразно, конечно, но с возрастом я научился полностью её понимать. Левая половина тела у Лены парализована, поэтому передвигается она исключительно на инвалидной коляске. За двадцать пять лет было множество центров реабилитаций в том числе заграницей. Германия, Израиль, Китай… Денег было потрачено уйма, а результат получился минимальным. Наш столичный доктор, который с детства наблюдает Лену, сказал, что у неё одна из самых сложных форм заболеваний.
— А Наташенька где? — спрашивает мама, раскладывая продукты на стол.
— Дома меня ждёт.
— Ой, я так соскучилась по ней! Почему ты не берёшь жену с собой?
Я молчу, что Наташа сама не желает сюда ездить. Состояние Лены её пугает и вводит в депрессию. Впрочем, я не настаиваю. Приезжаю к матери сам при любой возможности.
Мама предлагает поужинать, но я отказываюсь. Оставляю ей деньги на мелкие расходы, обнимаю на прощание и спускаюсь к подъезду. В последнюю неделю возвращаться домой после общения с дочерью всё сложнее. Тянет меня к ним… К Маше и к Кате. Хочется всё свободное время проводить вместе с дочерью. Наблюдать, как она развивается и растёт…
В квартире ароматно пахнет. Я снимаю с себя верхнюю одежду и обувь и прохожу на кухню.
— Серёжка! — бросается в мои объятия Наташа. — Я так счастлива, Серёжка.
— Наташ, погоди, — отстраняю её от себя. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
— Чур, сначала я!
Глава 31
Сергей
— Может быть сначала поешь? — с улыбкой произносит жена. Давно я не видел ее такой счастливой.
— Наташ, сядь, — мягко прошу ее. — Говори, какие у тебя новости.
В груди противно тянет при взгляде на свет в ее глазах. Пусть у нас с Катей все случилось до моих отношений с Наташей, но новость о том, что у меня есть дочь, конечно станет для нее ударом.
Все наши попытки зачать детей были провальными, и хотя Наташа никогда не впадала в уныние, ей было тяжело. Со временем я и сам стал думать, что бездетность — мое наказание. Ребенку, которого я так отчаянно желал, было не суждено появиться на свет, и на этом мой отцовский потенциал себя исчерпал.
Наташу я бы, разумеется, из-за этого не бросил. Если бы она захотела, со временем мы могли бы взять ребенка из детдома. Сейчас ей предстоит услышать, что у меня уже есть здоровая пятилетняя дочь. И ни от кого-нибудь, а от Кати, прожившей в нашей квартире две недели.
Жена знает, что до нее у меня были отношения, и знает о том, что любимая женщина от меня сбежала. О чем она не догадывается, так это о том, что любил я ее лучшую подругу.
— Я сегодня была у врача, — щеки Наташи розовеют. Она заводит руку назад и выкладывает на стол белую полоску.
Я опускаю глаза и непонимающе ее разглядываю. Не дурак, знаю, что это тест на беременность. В свое время Катя пять таких сделала. Не понимаю только, почему сейчас он лежит передо мной.
— Ну, Сереж, что скажешь?
Две красные черточки. Я не помню, хорошо это или плохо. Судя по лицу Наташи — хорошо.
— Я беременна, представляешь? — она садится напротив и хватает меня за руку. — Срок семь недель.
Надо радоваться. Меня явно не прокляли. Моя жена только что объявила, что у нас будет ребенок, которого мы так хотели. Но перед глазами встает лицо Маши. Широкая улыбка с крохотными зубками, растрепанная челка и сияющие глаза того же цвета, что и мои. Я ведь только учусь ее любить. Хочется наверстать с ней упущенное время, ни на что не распыляясь. И Катя вернулась в мою жизнь. Женщина, которая когда-то сумела сделать меня самым счастливым и самым несчастным.
— Сереж, ты разве не рад?
Очнуться. Наташа так ждала этот день, и я просто не могу портить его сомнениями. Я поднимаюсь, обхожу стол и кладу ладони ей на плечи.
— Очень рад, Наташ.
Она тянется ко мне губами, и я наклонившись, касаюсь их своими. На глубокий поцелуй не решаюсь: перед глазами стоит лицо Кати. Когда все умудрилось так запутаться? В моей жизни есть две женщины, каждая из которых мне дорога по-своему, одна взрослая дочь и беременность сроком в семь недель.
— На следующей неделе я записалась к врачу. Вместе сходим, да? — начинает весело тараторить Наташа. — А ты что хотел сказать?
