Я знаю, что он прав, но от одной мысли о таком признании, мне становится страшно. Как маленькая пятилетняя девочка отнесется к тому, что мужчина, который недавно появился в ее жизни и есть ее отец?
— Я скажу ей. Просто нужно немного времени. Мне страшно, понимаешь?
— Понимаю. Ты не будешь одна. Я тебе помогу.
Дальше говорить не получается, потому что в комнату забегает Машка.
— Так неохота в садик, — грустно тянет она, одергивая свой нарядный сарафанчик. — Там скучно.
— А хочешь не пойдем сегодня в садик? — вдруг спрашивает Сергей, быстро глядя на меня. — И мама твоя не пойдет на работу? Я же ее шеф, могу и дать выходной. Вместо этого мы втроем поедем в Детский мир и купим тебе разных игрушек. Что скажешь?
Я с укором качаю головой. Он балует Машку. Но потом смотрю в ее счастливые глаза и понимаю, что ни за что не откажусь.
Глава 47
Два с лишним часа мы проводим в торговом центре и уходим из него с пакетами игрушек для Маши. Сергей ее балует, ведь я не смогу купить даже маленькой части всего, что они положили с ней в тележку. И навряд ли у меня это получится в ближайшее время. Но язык не поворачивается сказать ему об этом. Все это время Маша держит Сергея за руку, а я не в силах сдержать от улыбки. Смотрю на них и хочу сохранить этот момент в памяти. Всю последнюю неделю я нахожу в ее комнате рисунки, где мы втроем стоим на берегу моря. И от этого мне почему-то больно, потому что я понимаю, что нам никогда не стать настоящей семьей. Только как объяснить это маленькому ребенку?
Все утро я размышляю над словами Сергея. Он прав больше нельзя скрывать от Маши, что он ее отец, нам нужно с ней поговорить. И сначала Маша, конечно, обрадуется, а потом ведь обязательно спросит о Наташе. И что ей отвечать?
— Я хочу в кафе, как в прошлый раз. Помнишь? — поднимает на Сергея счастливый взгляд. — Мне тогда очень понравилось.
Возможно им следует почаще давать время оставаться наедине?
— Помню. Поехали в кафе? — Сергей смотрит на меня, а мне ничего не остается, как кивнуть.
Мы с Машей забираемся на заднее сиденье и спустя минуту выезжаем с парковки, направляясь в сторону центра. Всю дорогу она без умолку рассказывает о том, как в садике проводит время, а потом вдруг замолкает и, склонив голову набок, засыпает. Я перевожу взгляд к окну и ловлю себя на мысли, что сейчас мы похожи на настоящую семью.
— О чем задумалась? — спрашивает Сергей, а я поджимаю губы.
Сказать ему правду? Сколько можно молчать? Меня тревожат эти мысли и причиняют боль.
— Мне кажется, нам нужно реже видеться. Ну или ты можешь встречаться с Машей без моего присутствия… — Сергей хмурится, наши взгляды встречаются в зеркале заднего вида.
— С чего вдруг? У тебя кто-то появился?
— Нет, дело не в этом. Просто… Чем больше мы проводим время вместе, тем сильнее с Машей привязываемся к тебе. Не только она, но и я. В этом нет ничего плохого, но и хорошего мало. Думаешь, у меня ничего не екает в груди? Что не вижу, как ты смотришь на меня? Но я не могу… Да из-за Наташи и всего, что у нас было с тобой в прошлом.
— Хочешь, чтобы я реже к вам приходил? — тихо переспрашивает он. — Правильно я тебя понимаю?
— Да, — киваю, чувствуя, как все сжимается внутри от боли. На самом деле я хочу другого, но ведь так нельзя.
Сергей сжимает руль, на его лице раздраженно ходят желваки. Он молчит и до самого кафе больше не разговаривает со мной. В конце концов он сам ушел от Наташи и я их не разлучала и всячески пыталась избежать каких-либо недоразумений, но почему-то испытаю вину. И это чувство со временем меньше не становится.
Когда мы подъезжаем к кафе, я бужу Машу и помогаю ей надеть розовый плащ. Мы выходим на улицу и Сергей натягивает улыбку, ласково разговаривает с Машей, но между нами градус потепления ушел в минус. И так даже правильно. Так будет лучше, потому что нам не нужно сближаться.
Мы с Машей заказываем десерт, дочка возбуждено вертится на стуле и крутит головой по сторонам. Ей все интересно, она очень рада, что мы все втроем проводим время вместе. Под конец обеда я расслабляюсь. Сергей начинает много шутить, а со стороны мы наверное похожи на счастливую семейную пару.
— Спасибо за дополнительный выходной, — благодарю я его, когда мы выходим на улицу.
Он усмехается, открывая для нас с Машей заднюю дверь, а я вдруг замечаю Наташу. Она выходит из такси и ее взгляд останавливается на нас троих. Мне становится не по себе, хочется провалиться сквозь землю. Я трогаю Сергея за рукав пальто и киваю в сторону подруги.
Он шумно вздыхает, просит нас с Машей забираться в салон, а сам направляется к Наташе. Я наблюдаю за ними через стекло и вся эйфория от последних двух дней, проведенных вместе, испаряется будто её и не было. Чувство, что я отнимаю отца у ребенка Наташи становится только острее. Оно будет сопровождать меня всегда при любой случайной встречи.
— Устала? — спрашиваю у нее и глажу ее по голове.
Я не хочу, чтобы она заметила Наташу, потому что не готова сейчас отвечать на вопросы, на которые у меня нет ответа.
— Нет, ни капельки. Мама, раз у нас выходной, может вечером подольше погуляем на площадке? Пожалуйста?
— Хорошо, — быстро соглашаюсь я, лишь бы она не крутила головой по сторонам и не заметила Сергея и Наташу, разговаривающих неподалеку от машины.
Он возвращается спустя десять минут, а Наташа скрывается за дверями в салон красоты, в который, по-видимому, и приехала. Меня грызет неприятное чувство безотчетной тревоги. Всю дорогу до дома Сергей хмурится и больше не шутит. Молча помогает нам поднять игрушки в квартиру, обещает заехать вечером и отставляет нас одних.
Погода к вечеру портиться, но я этому очень рада, потому что устала и не хочу выходить на прогулку. Мы играем с Машей в гостиной в игрушки, которые ей купил Сергей. А когда раздается звонок, Машка подскакивает с места.
— Это он! — бежит со всех ног в прихожую, а я поднимаюсь на ноги и иду следом за ней.
Глава 48
— Здравствуй, Маша! Ты меня помнишь? — доносится до меня женский голос.
— Здравствуйте!
Я ускоряю шаг и оказываюсь в прихожей. Меньше всего на свете я ожидаю увидеть Наташу. Она переступает порог квартиры, прикрывает за собой дверь и наигранно-радостно улыбается моему ребёнку.
— Твой папа здесь? — спрашивает Наташа, оглядываясь по сторонам.
— Папа? — удивляется Маша.
— Ну да.
Я окидываю её недовольным взглядом и прошу дочь уйти к себе в комнату. Не хватало, чтобы Маша узнала об отце именно таким образом. Я сама виновата в том, что дотянула до последнего, но посторонним не позволю вмешиваться в нашу жизнь.
