Все атрибуты жилого помещения присутствовали, но все же внутреннее ощущение все сильнее говорило, что это лишь ширма.
Что можно было найти в двухкомнатной квартире главы тоталитарной секты? Не попадалось ничего полезного и наводящего на след. Книжный шкаф с классической большой советской энциклопедией и кучей приключенческих романов разного пошиба, слой пыли на котором говорил о том, что его давно никто не открывал.
Казалось, мы лишь теряем время, но выбора не было — у нас нет других зацепок. Ева методично продолжала изучать квартиру, ища тайники и даже нашла один, к тому же незапертый. В небольшой шкатулке лежали какие-то бумаги, которые тут же отправились в карман фэйри.
— Если нет физических следов, может, пора поискать магические? — вслух подумал я, но Ева, занятая осмотром стен, ничего не ответила, а быть может, и не услышала. Как там говорится про вуду? «Лоа повсюду, они в каждой травинке, в каждом камне. Все вокруг заполнено лоа, надо лишь уметь их почувствовать и суметь договориться».
Я старательно отгонял от себя другую мысль: здесь мы можем вообще ничего не найти. В голове крутилось воспоминание о разговоре с Сергеем. Я думал над тем, что не мог такой опасный сектант просто привести в свое убежище человека, пусть и под полным контролем. Что-то тут не так.
Глубокий вдох, медленный выдох, полностью расслабиться и попробовать почувствовать мир. С каждым вдохом мне казалось, что я все ближе к ощущению транса, но чего-то не хватало.
Почему-то почти всегда, когда я входил в транс, я был на грани, а Серпенто как-то говорил, что иногда именно ритм позволяет тебе перешагнуть через границы своих возможностей. «Пора попробовать не просто чуять мертвяков, а зайти куда глубже в глубины своего подсознания».
Лезвие кукри стало моим барабаном, а ключи позволили вызывать чистый звук. Динг-донг, динг-донг. Ритмичные постукивания металла о металл звали меня за собой: «Идем, идем. Мы все тебе покажем». Шепотки кружащих вокруг духов, их незримое присутствие. Мир изменился под напором моей воли, словно я снова был не в себе. Квартира предстала передо мной в другой реальности.
— Похоже, тут вообще ничего нет, — голос Евы выбил меня из транса, но на краю сознания осталось царапающее ощущение чего-то странного, что можно подметить только в измененном сознании.
— Слушай, я не знаю что, но что-то точно не так с этим одежным шкафом, — я указал на некогда дефицитный чешский платяной шкаф.
— Что-то чувствуешь?
— Такое ощущение, что из-за него веет чем-то недобрым и мерзким, — огромные глаза напарницы изучающе посмотрели на меня и, не говоря ни слова, она ближе подошла к шкафу, пристальнее оглядывая его.
Минут пять мы пытались решить эту загадку, пока Ева не нажала на один из одежных крючков. Легкий скрежет сказал нам, что мы на правильном пути. Как оказалось, стоило нажать на два крюка одновременно — и в шкафу открылся проход сквозь стену.
— Добро пожаловать в Нарнию!
— Куда? — фейри посмотрела на меня непонимающе.
— Блин, ты же, наверное, не знаешь наших фильмов и книг. Есть сказка о том, как дети нашли в шкафу вход в другой мир.
— Охотно верю. Идем, — в руке девушки появилась метательная звезда с подозрительно влажными краями.
Пройдя через шкаф, мы попали в квартиру со свежим ремонтом, сделанным в темно-зеленых тонах. Самая большая комната была практически пустой. Исключением были восемь жаровен, расположенных попарно на концах кельтского креста, нарисованного зеленой краской на полу. Стены были расписаны стилизованными деревьями, перетекающими из одного в другое. А в пересечениях то тут, то там были нарисованы багрово-красные кельтские символы великой квадры: луны, земли, моря и огня.
— Мерзость! Они извратили саму суть посвящения в Искусство! — не знаю как, но даже позой она умудрилась показать отвращение к тому, что видела.
А что же можно найти у главы тоталитарной секты в настоящем логове? Да что угодно! Например, стену, на которой в качестве обоев используется репродукция «Семи смертных грехов и четырех последних вещей» Иеронима Босха, набор тибетских поющих чаш. Но самой главной находкой стал шкаф с книгами. Когда угробим этого ублюдка, я точно вывезу домой это собрание сочинений. Полное собрание Кроули — и даже Книга Закона в оригинале, Лемегетон, Пикатрикс, АрсНотория. Нсамби Великий, да чего тут только не было. Мой противник не просто маг, он чертовски образованный маг, по сравнению с которым я не дотягиваю даже до уровня деревенского знахаря.
Какая разница, есть у колдуна образование или нет, если в его черепе торчит кукри? Да никакой — и мой бывший слуга-лич был отличным тому примером.
Закончив осмотр комнаты, я зашел в ванну. Лучше бы я этого не делал. Комната была полностью выложена белым кафелем, начищенным до блеска. Никакой бытовой техники, ни ванны — ничего, кроме свисающей с потолка цепи, на которой была закреплена ивовая клетка с едва живым человеком внутри, и тихо работающей вытяжки.
— Вот дерьмо! — не сдержавшись, я ругнулся сквозь зубы, но этого было достаточно, чтобы Ева оказалась за моей спиной.
— Ивовая баба… Они ничем не гнушаются ради силы. Даже великий ритуал плодородия извратили.
— Плевать, что это за хрень, его еще можно спасти, — я уже дернулся, чтобы снять клетку и вытащить сидящего в ней парня, как тихий голос меня остановил.
— Стой. Фера, если ты его снимешь и освободишь, то об этом тут же узнает начавший ритуал. Это не проблема. Возможно, это даже будет нам на руку. Но ты, конечно, хочешь спасти сородича. Учти, эта версия ритуала делается только с добровольной жертвой. Это путь выбран им самим, — ее негромкий мелодичный голос звучал так, словно она пыталась до меня донести что-то очень важное.
— Зачем? Зачем они это сделали? — я почти прорычал эти слова сквозь зубы. Ноздри раздувались от бешенства, внутренний зверь требовал крови, мне жутко хотелось убить хоть кого-нибудь, причастного к этой мерзости.
— Это дар. Они отдали его в жертву. Он будет медленно умирать, и каждый день его агонии даст этому месту неделю защиты от любого магического поиска.
— Как же я тогда смог его почуять?
— Ты не искал место, ты, похоже, услышал зов страдающей души. Не бывает совершенной защиты.
Вера, Сергей, этот парнишка, куча обманутых людей, которым пообещали могущество, а на деле просто забрали их жизни. Меня трясло от бешенства. Я думал, что уже видел все, но этот, еще живой, полуиссохший скелет показал мне, что нет предела человеческой мерзости. «Кто бы ты ни был, наставник, но твоя душа не уйдет на круг перерождения, я вырву ее и отдам в жертву Барону. Клянусь.»
В голове неожиданно зазвучал такой знакомый хриплый голос патрона: «Клятва принята, крестник. Когда придет время, я тебе помогу». Одними губами я чуть слышно прошептал: «Mesi, Baron Lakwa» (Спасибо, Барон Крест — перевод с креольского). Я тут же попробовал воззвать к нему, но в ответ лишь услышал «Не сейчас».
