Ева поднялась и вышла, из коридора послышался ее звонкий голос:
— Пойдем, помогу тебе с твоим обликом, Кридан.
****
Мы с Иезекиилем остались в комнате вдвоем. Повисло неловкое молчание.
— Я так понимаю, нам стоит поговорить, — произнес с улыбкой посланец Ватикана.
— Похоже. Слушай, объясни мне, пожалуйста, почему она зовет тебя «храмовником». Ты же, вроде, говорил, что истинный католик, и видеть тебя тут в компании нелюдей — ну, как минимум, странно.
— Ох как все запущено, — н взял громадный кубок, а потом жестом фокусника извлек из сумки бутылку вина, ополовинил ее в кубок, передав его мне, а сам отхлебнул из горла. — Тут без вина не разобраться. Для начала тебе, пожалуй, стоит узнать побольше о настоящей истории мира. Вся история, которую ты знаешь века до семнадцатого, почти полностью ложь. Сотни раз переписанная, чтобы вымарать любые упоминания о них, — Иезекииль кивнул на заглянувшую в комнату Еву, державшую в руках макбук. Увидев, что мы с храмовником не пытаемся убить друг друга, она, улыбнувшись, ушла. Фэйри и макбук, макбук и фэйри — в моей голове от осознания, что мифическое существо пользуется ультрасовременной техникой творился, полный раздрай. А тут еще и храмовник продолжил.
— Мир куда сложнее, чем принято думать, и мало кто из людей помнит истинную историю нашего мира. Одни из таких мы — зилоты Первого Храма. Мы храним знания, которые могли бы повернуть все развитие человеческой расы совершенно по другому пути.
— А как это совмещается с тем, что ты католик? — задал я вопрос, который давно меня интересовал.
— Все просто, «храмовник» я больше, чем католик. Ты должен понимать, что в мире все подчинено балансу, который необходимо поддерживать. То есть никакая из сил не должна превалировать в этом мире, — монах задумчиво перебирал левой рукой четки.
— Понял. Добро и зло — вечная битва и все такое.
— Добро и зло это размытые понятия. И на них действует как общественное понимание, так и понимание божественного покровителя.
— То есть? Если с первым тезисом все логично, то со вторым ничего непонятно, — я отхлебнул вина. «Ммм, отличный букет.» Крутанув бутылку, я посмотрел на сорт винограда и регион.
— Как бы это попроще-то. О! Придумал, — он отсалютовал мне бутылкой. — Смотри, берем, к примеру твоего покровителя, Барона Субботу. В разных традициях его функцию выполняют разные боги с разными именами. Азраил, Нергал, Аид, Анубис, Яма, Миктлантекутли, Чернобог — все они боги смерти. И все они один и тот же дух. Понятно объясняю?
— Погоди, а почему тогда для меня он Барон, а не тот же Азраил?
— Традиция. Ты же не верил ни в кого, но при этом прошел посвящение, вот поэтому к тебе и явилась духовная сущность смерти в облике Самеди.
— Подожди-ка, а откуда ты знаешь, что я прошел посвящение? — я никому кроме близких не рассказывал о посвящении, и его осведомленность меня напрягала.
— Не беспокойся, — храмовник сделал очередной глоток. «А с чего он вообще решил, что я беспокоюсь? Он там мысли, часом, не читает?» — Первый момент — не будь ты посвящен, к тебе бы с началом всего этого бардака никто бы не явился. А второй — это моя способность как экзорциста чувствовать метки духовных сущностей.
Излишняя «эмпатия» экзорциста порождала целый ворох вопросов, но я осознал, что отклонился от интересующей меня темы.
— Мой вопрос про твое общение с нелюдью отпал. Баланс сил там, все народы имеют право на существование и магические в том числе. Но что связывает тебя именно с этой фэйри?
— Мы с ней давние знакомые. А что связывает тебя? — вкрадчиво спросил экзорцист.
Общий враг, например, — не задумываясь ответил я.
— Ты, конечно, догадываешься, что она агент. А агенты, как известно, на кого-то работают. Я, как ты понимаешь, тоже служу определенной организации. И наши с ней организации нашли точки соприкосновения.
— Могу я узнать, какие?
— Если вкратце, то мы не хотим гибели этого мира.
— Тогда у вас есть точки соприкосновения и со мной. Слушай, а расскажи о вашем Первом Ордене. Чем вы занимаетесь? Бегаете с красными мечами наголо и пытаете и убиваете неугодных?
— Не ордена, а Храма, — он, похоже, не понял отсылки к звездным войнам или просто проигнорировал. — Мы влились в крупные традиции мира, чтобы влиять на ситуацию через веру и сохранять древние знания. Многое и мы утеряли, но все равно помним куда больше остальных. Наибольшего успеха достигли именно в христианстве, где после того, как выборщики выбирают нового папу, с ним беседует монсеньор — глава всех экзорцистов. И если будущий папа не соглашается со старыми договорами, то не видать ему престола святого петра.
— Да ну? Ты что хочешь сказать вы контролируете тех, кто станет новым Папой? — весельем в голосе спросил я не веря собственным ушам.
— Конечно, Это происходит веками, но, как ты понимаешь, по телевидению этого не покажут., — отхлебнув из бутылки, подмигнул мне экзорцист. — нас готовят как экзорцистов в университете, наблюдая за каждым из нас и, если мы подходим под критерии первого храма, то нас вызывают к монсеньору, где мы принимаем посвящение в храмовники.
****
Не став дожидаться Кридана, мы договорились с Евой и Иезекиилем встретиться завтра, когда следующая ниточка будет у нас в руках. Разговор с храмовником словно снял напряжение присутствующее внутри меня с самого момента его появления.
— Слушай, Кошара, а куда ты мотался?
— Да так, кой чо забрать надо было, — с веселой ухмылкой произнес тот, сильнее вдавливая педаль газа. Дважды в ночном городе нам встречались патрульные машины, но, заметив знак на лобовом стекле, сразу теряли интерес.
Поездка на скорости в ночи меня словно убаюкивала, а в голове вновь возникла сцена рассказа храмовника о том как все начиналось. О том, с каким трудом наши предки выцарапывали себе право на жизнь.
Человечество зародилось на Черном континенте, и никто, даже Первый Храм не знал как давно это произошло. Дикие племена людей старались выживать как могли в том мире, где за пределами безопасных пещер правили бал магические создания и монстры. Шаг за шагом перволюди постигали зачатки того, что позже станет называться Искусством. Учились звать духов, заклинать их своей волей и жертвами. Так среди людей появились шаманы. Поначалу слабые, необученные, но с гигантской жаждой жизни. Они покоряли духов, а умирая, завещали сохранять их души ученикам — именно так появились первые магические династии. Сложность была в том, что обладающих даром среди людей рождалось слишком мало, в то время как нелюди почти поголовно обладали способностями к Искусству и считали отбросами любого, кто не владел этой силой.
Шли века, и племена людей становились все больше, многие духи стали им покровительствовать, так началось расселение человечества. Многие стали слугами и рабами нелюдей, но были и те, кто укреплял свою власть. Так образовывались государства, сила людей была в их короткой и яркой жизни, они все время стремились рвались вперед. Стычки с нелюдями становились все чаще, их магическая мощь поражала, но и шаманы людей давали отпор. Армии поднятых мертвецов, одержимые духами воины, кровавые заклятия, духовные оборотни, призывы чудовищ из самых страшных кошмаров — все шло в ход. Медленно, но верно люди завоевывали жизненное пространство. С тех пор в Африке нелюдям нет места. Слишком много их крови там пролито, слишком много злобных, голодных духов помнят их сладкую плоть.
