Ну да, а чего я ожидал. Надо быстрее избавляться от черно-белого мышления и восприятия людей либо как своих, либо как чужих. Медведевы — в лучшем случае деловые партнёры. А ещё они правящая семья, у которой свои цели. С их стороны закономерно стремление изучить меня. Изучить, обезопасить себя и в идеале взять меня под плотный контроль. Или уничтожить, если окажусь опасным для них и не поддающимся контролю.
Так что осторожность надо утроить. А ещё думать, как развить свою независимость.
С этим пунктом было связано «во-вторых». После того, как окончательно пришёл в себя в лесу, я дождался конца ритуала и выбрался из печати. Изучил, что сделал, убедился, что со мной всё в порядке, убрал следы и ушёл с того места. Сейчас же... Проверив мастерскую на предмет слежки, протестировал, что там с моим организмом изменилось.
Проверил несколько раз и только тогда облегченно выдохнул. Сейчас мой индекс опасности добрался до тридцати пяти. То есть я перестал быть слабым бесом и перешёл в разряд середнячков. Плохая новость в том, что это мой предел. Потенциал, данный от природы, исчерпал себя. Надо думать, как дальше его поднимать, за счёт каких методов, но этим чуть позже займусь.
Как бы там не было, в графе личная сила можно поставить себе жирную галочку. Одна из целей достигнута, а значит будет попроще. Жаль, что это всего лишь малый шаг на пути к истинной независимости. Мне ещё работать и работать, чтобы исчезла вероятность в любой момент быть использованным другими.
Следующее, что я сделал, это вышел из мастерской, добрался до машины, облегченно выдохнув, увидев её целенькой, и направился к Гвоздевым. Не очень хорошо заявляться без звонка, но я решил, что они мне это простят.
***
Остановившись у забора и выйдя наружу, услышал со стороны дома детский смех. От сердца сразу отлегло. Если Кир смеётся, значит, всё хорошо.
Калитку мне открыл Сергей.
— Какие люди, заходи-заходи, что-то давно тебя не было, — похлопал он меня по плечу.
Во дворе увидел Ольгу с сыном. Это окончательно успокоило меня.
— Ты как-то странно одет, — заметила женщина.
— А? — глянул я на себя. — Да случайно вышло. Как вы тут?
Домой я не заезжал и поэтому приехал в той одежде, которую предоставила Ольга Владимировна. Где она её взяла, осталось за кадром, но размер был почти мой. Мешком не висело, но и идеальной посадкой не пахло.
Расспросил Гвоздевых, как они здесь без меня время проводят. Узнал как хорошие новости, так и не очень. Из хорошего — дом они обжили и сейчас он выглядел гораздо уютнее, чем только когда я его купил. Из плохих — Сергея уволили.
— Как так? — удивился я.
— Да сам не знаю. В один день прихожу, а начальник говорит, чтобы убирался.
— Чего так грубо?
— Сам не знаю, — развёл мужчина руками, — Делать нечего было, я ушёл и новое место нашёл. Зарплата выше, так что я ещё и в прибытке.
— Хорошо, если так. Больше никаких проблем не было?
— Да нет. Тихо мирно живём.
О моих делах они тактично не спрашивали. До этого я предупредил их, что отбуду где-то на месяц, но в подробности не вдавался.
***
— Заходи, Родион. Есть новости? — спросил Анастас, сидя за столом.
— Новостей хватает. С чего начать? — остановился мужчина напротив князя.
По тому, как Родион построил фразу, Анастас сделал вывод, что ничего сверхсрочного не произошло.
— Давай с простого. Что там с нашим парнем? Смирно себя ведет?
— Да. Ничего за рамки выходящего замечено не было. После возвращения пару часов провёл в мастерской, потом отправился к Гвоздевым, оттуда домой.
— Первым делом к близким, — кивнул князь, — Реакции не последовало на увольнение?
— Пока нет. Да и не мог он узнать, что за увольнением Горностаев стоит.
— Надеюсь, это для него и останется тайной. Самцы молодые, — недовольно проворчал Анастас, — Не хватало им ещё между собой сцепиться.
Что будет в этом случае — лучше не проверять.
— За парнем присматривай тогда. — уточнил князь.
— Разумеется, — кивнул Родион.
— Что по слежке за Белогрудовыми?
— Следим, — коротко ответил мужчина, но после прожигающего взгляда князя ответил развернуто, — Связь с иностранным агентом подтвердилась. То, что мы можем их пути отслеживать они пока не знают, чем и пользуемся. Жаль, что технология узкого применения.
— Так попроси Соколова ещё раз, — хмыкнул Анастас.
— Обязательно. Вот список, кто на стороне Белогрудовых, где их базы, какие у них силы, — Родион положил документ на стол, — Где они пауков держат, остались ли твари у них и будут ли использоваться — пока не узнали.
— Удалось выяснить, когда они выступят?
— Пока нет. Готовят почву.
Анастас скривился. Знал он, как они почву готовят. Война, по факту, уже шла. Просто до прямых столкновений не дошло и сейчас Медведевы сражались с Белогрудовыми на информационном поле, борясь как за умы простолюдинов, так и за аристократию.
После дела Атаманова, когда в суде были даны показания его сына, позиции Белогрудовых пошатнулись. Как никак, именно в их клан входили Атамановы. Не то, чтобы аристократы считали «преступную» деятельность чем-то неприемлемым. Многие легко меняли точку зрения, в зависимости от выгоды. Но также многие понимали, что травить свой народ тяжелыми наркотиками — это преступление против всех. Белогрудову старшему пришлось брехать, как собаке, чтобы отгородиться от Атамановых. Что не добавило популярности ему среди союзников. Жаль, что не настолько, чтобы полностью закончить этот конфликт.
Сейчас же обе стороны укрепляли свои позиции, устанавливали и формировали союзы, готовились воевать и бороться за власть.
Дверь открылась и в кабинет вошла Ольга. Она остановилась у входа, приподняв бровь и молча спросив, не помешает ли.
— Проходи, — сказал князь, — А ты, Родион, подготовь список, что нам нужно от Соколова.
— Он в конце, — кивнул слуга на папку с документами.
— Подготовился, — хмыкнул князь, — Можешь идти. Как будут новости, сразу сообщай.
Когда Родион ушёл, Ольга подошла ближе.
— Что расскажешь?
— О чем?
— Ты же сама пришла, — откинулся князь на спинку стула, не желая играть в словесные игры. — Вот и расскажи, что там по Соколову.
— Он изменился. Пока рано говорить о том, как именно. Могу точно заявить, что он стал сильнее.
— Насколько?
— Не высший бес, но и не слабак.
— Как же он вырос в силе?
— Не знаю.
