Автор книги Designing Sociable Robots («Разработка социальных роботов») и более 200 статей на темы социальной робототехники, взаимодействия людей с роботами, автономной робототехники, ИИ и обучения роботов. Лауреат премии Gilbreth Lecture Национальной инженерной академии, премии Джорджа Р. Стибитца в области компьютерных и коммуникационных технологий за «выдающийся вклад в развитие социальной робототехники и взаимодействия человека с роботом» и премии для молодых исследователей от Управления военно-морских исследований. Финалистка Национальной премии от Смитсоновского музея дизайна в области коммуникаций.
Мартин Форд: Когда, по вашим ощущениям, персональные роботы станут настоящим продуктом массового потребления, таким же, как телевизоры и смартфоны?
Синтия Бризил: Мне кажется, это время уже пришло. В 2014 г., когда я собирала средства для стартапа Jibo, все думали, что нам предстоит конкурировать со смартфонами. Ведь люди активно пользовались именно этой технологией, чтобы взаимодействовать с окружающим миром и контролировать его через сенсорный экран. На Рождество компания Amazon анонсировала виртуального помощника Alexa. Это открыло множество новых возможностей, потому что мы увидели, с какой охотой люди используют голосовые устройства.
В 2014 г. большинство тех, кто взаимодействовал с ИИ на потребительском уровне, составляли пользователи Siri или Google Assistant. Прошло всего четыре года, и многие перешли на устройства, оснащенные ИИ. Но мы находимся в самом начале эпохи взаимодействия компьютеров и людей. Данные, которые мы собрали с помощью робота Jibo, ясно показывают, что глубокое социально-эмоциональное, персонализированное, активное участие ИИ-систем позволяет поддержать людей в их переживаниях.
Сначала появились системы с голосовым интерфейсом, которые получали информацию о погоде или новости, но постепенно эти устройства осуществили возможность учиться, не выходя из дома, получить медицинскую консультацию без поездки к врачу и т. д.
М. Ф.: Но люди беспокоятся, например, о том, что активное взаимодействие с виртуальным помощником может повлиять на детское развитие. А роботов-компаньонов для пожилых людей рассматривают как антиутопию. Как вы к этому относитесь?
С. Б.: Скажу только, что есть наука, которую мы двигаем вперед, и машины, поддерживающие человеческие ценности, которые еще не созданы. Критика есть всегда, и это простой путь. Но сейчас мы живем в обществе, где многие не могут получить помощь. А наши технологии позволяют обеспечить масштабируемую, доступную, эффективную и персонализированную поддержку. Мне кажется неправильным упускать эту возможность.
М. Ф.: Каким вы видите будущее Jibo? Превратится ли он в робота, который бегает по дому, выполняя полезную работу, или же он будет больше фокусироваться на социальных вещах?
С. Б.: Я думаю, что со временем появится множество разных видов роботов. Jibo – первый в своем роде. Его создавали как платформу с расширяемыми навыками без очерченной специализации. В компании Toyota Research Institute разрабатывают мобильных роботов для поддержки пожилых людей. При этом исследователи признают, что такие роботы должны обладать социальными и эмоциональными навыками.
А дальше все будет зависеть от ценностного предложения. Понятно, что одинокому старику и родителям, которые хотят, чтобы их ребенок выучил второй язык, потребуются разные роботы. Будут учитываться роль робота в доме и другие факторы, такие как цена. Этот сегмент постепенно будет расти и расширяться, и эти системы появятся в частных домах, школах, больницах и различных учреждениях.
М. Ф.: Как возник ваш интерес к робототехнике?
С. Б.: Я выросла в Ливерморе, штат Калифорния, где есть две национальные лаборатории. Мои родители работали там в качестве специалистов по computer science, так что техническое проектирование и computer science считались в нашем доме областями, дающими отличные карьерные возможности. Мне рано подарили Lego, потому что родители ценили такие игрушки.
В те годы у детей было не так много возможностей для работы с компьютерами, как сейчас. Но я посещала Национальную лабораторию, где проводились занятия для детей. Я помню перфокарты! Благодаря родителям я получила доступ к компьютерам намного раньше большинства моих сверстников. Неудивительно, что наш дом был одним из первых, в котором появились персональные компьютеры.
Когда мне было 10 лет, на экраны вышел первый фильм «Звездные войны», и меня очаровали роботы, обладающие эмоциями и вступающие в отношения друг с другом и с людьми.
М. Ф.: Вашим научным руководителем был Родни Брукс. Как он повлиял на вашу карьеру?
С. Б.: Я хотела стать космонавтом-исследователем. Для этого была нужна докторская степень в соответствующей области. Я выбрала космическую робототехнику и подала заявления в аспирантуры нескольких вузов. На дне открытых дверей в MIT меня впечатлила лаборатория мобильных роботов Родни Брукса, которые имитировали насекомых. Подход к интеллекту с точки зрения биологии был нетипичным для этой области. Темой моей работы стало пересечение вещей, которые можно извлечь из этологии и других форм интеллектуальной деятельности, и машинного интеллекта.
Родни Брукс в то время работал над маленькими движущимися роботами и написал статью Fast, cheap and out of control: a robot invasion of the Solar cystem («Быстро, дешево и неуправляемо: вторжение роботов в Солнечную систему»). Там он выступал за то, чтобы вместо одного или двух очень больших и очень дорогих самоходных аппаратов посылать на Марс много-много маленьких. Это была очень важная статья, и моя магистерская диссертация заключалась в разработке первых планетарных роботов наподобие Micro Rover. Я получила возможность работать в Лаборатории реактивного движения (JPL). Мне нравится думать, что некоторые из моих исследований внесли вклад в создание марсохода Sojourner и космическую программу Pathfinder.
Я уже заканчивала работу над магистерской диссертацией, когда Родни взял творческий отпуск. После возвращения он объявил, что теперь мы будем делать антропоморфных роботов. Это стало для всех полной неожиданностью, потому что считалось, что от насекомых мы перейдем к рептилиям и, возможно, к млекопитающим, то есть будем развивать эволюционную цепочку интеллекта. Но Родни настаивал на своем, так как он увидел, что в Азии, особенно в Японии, уже начали разрабатывать антропоморфных роботов. Будучи старшим аспирантом, я руководила разработками, направленными на изучение теории воплощенного познания. Согласно этой теории, физическое тело влияет на природу интеллекта, который может иметь или научиться развивать машина.
Когда 5 июля 1997 г. NASA в рамках проекта Mars Pathfinder опустило марсоход Sojourner на поверхность Марса, я задумалась, что мы разрабатываем удивительных автономных роботов только для экспертов, а не для всех людей.
Мы уже знали, что люди наделяют автономных роботов человеческими качествами, пытаясь понять их, поэтому мы предположили, что универсальность нам обеспечит социальный межличностный интерфейс. До этого исследователей интересовало, как интеллектуальные машины манипулируют неодушевленными предметами. Мы же начали думать об их сотрудничестве и общении с людьми естественным для нас образом.
