– Это Cimetière des Innocents – Кладбище Невинных. Парижан здесь хоронят вот уже пятьсот лет.
Том был потрясён.
– Кто строит город вокруг кладбища?
– Видимо, французы. Они говорят, что это очень посещаемое место.
Мы свернули направо, миновав кладбище. Съехали с улицы Сен-Дени и продолжили путь по Сен-Оноре. Поскольку мы не совсем знали город, лорд Эшкомб дал нам карту Парижа. Теперь я рассматривал её, пытаясь сориентироваться. Сэр Уильям пришёл мне на помощь.
– На юге находится река Сена. А мы едем на запад. Справа Лувр – дворец, где живёт Людовик Четырнадцатый. А сейчас… вы здесь.
Наши экипажи остановились перед огромным дворцом. Главное здание, высотой в два этажа, было обращено к улице Сен-Оноре колоннами, обрамляющими большую арку над входом.
– Пале-Рояль, – произнёс сэр Уильям. – И здесь я вас покину.
Мы знали, что сэр Уильям будет сопровождать нас только до места назначения. И всё же Том огорчился. Хотя его до сих пор покрывали пожелтевшие синяки, он начал получать удовольствие от уроков фехтования – особенно после того, как дело мало-помалу пошло на лад.
– Спасибо, что учили меня, мастер.
– Пожалуйста, Бейли. Но я ещё не закончил. У нас есть время для последнего урока.
Он подъехал поближе к карете и тихо проговорил:
– Ты сильный юноша, и ты старательно трудился. Это помогло тебе начать двигаться по новому пути. Но важное слово, которое надо запомнить: «начать». То, чему я тебя научил, спасёт в крайнем случае, но не обманывай себя. Если ты столкнёшься с опытным фехтовальщиком, он разделает тебя на куски.
Сэр Уильям посмотрел на дворец.
– Маркиз не говорил мне, с чем вы здесь столкнётесь. Я подозреваю, что ни с чем хорошим. Будьте благоразумны. Я видел слишком много мальчишек, которые брали в руки оружие и думали, что теперь они паладины Господни. Если ты продолжишь учиться, однажды, может быть, так и будет. Но этот славный день ещё не пришёл. А потому действуй с умом. Всегда лучше избегать драк, чем искать их.
С этими словами он повернул лошадь – и уехал.
Дворцовые слуги разгрузили наши вещи и отнесли их в отведённые нам комнаты. Мы шли следом, встревоженные предостережением сэра Уильяма. Он напомнил мне, что теперь я отвечаю не только за жизнь Миэтты и королевских родственников, но и за своих друзей. В конце концов, именно я их во всё это втянул.
А где-то там… Или, возможно, где-то здесь, – вздрогнув подумал я, – бродит убийца, ждущий своего часа.
Так или иначе, но приезд в Пале-Рояль стал облегчением. После двухнедельного путешествия очень хотелось отдохнуть и прийти в себя. И дворец – настоящий дворец – по крайней мере временно стал моим домом. Пале-Рояль поражал богатством обстановки, красотой и величием. Стены были покрыты фризами и гобеленами, а между ними висели картины величайших мастеров европейской живописи – ван Эйка, Караваджо и Тициана. Потолки украшали лепнина и яркие красочные росписи. Даже пол потрясал воображение: доски паркета, блестящие от лака, были отделаны медью и оловом.
Помимо всей этой роскоши, в восточной стороне дворца располагался театр – прибежище знаменитого французского драматурга Мольера и его товарищей. Позади Пале-Рояля раскинулся огромный красивый сад, окружённый стеной. За ней протянулись тихие улочки с узкими фасадами домов.
И всё же, пока мы шли, нам удалось заглянуть на изнанку этого великолепия. Дворец местами разваливался. Когда Салли ушла вместе с другими дамами, сопровождающий нас дворецкий объяснил, что с тех пор, как король переехал в Лувр, Пале-Рояль пришёл в упадок. Теперь же, по приказу герцога, здесь всё постоянно чинили. Рабочие топтались по паркетным полам, замазывая лак той жирной чёрной смолой, которая покрывала улицы города. С западной стороны часть крыши прохудилась, и во многих комнатах полы и мебель оказались испорчены просачивающейся сверху водой.
Именно таковыми оказались небольшие апартаменты на втором этаже, куда поселили нас с Томом. Поскольку Том считался моим личным слугой, нам предстояло жить вместе.
Я обрадовался, обнаружив, что в нашей комнате есть камин (во дворце было холодно) и множество сундуков и ларей, куда я мог упрятать свои вещи. Однако, когда пришло время отправляться на боковую, возникла проблема. В комнате была только одна узкая кровать – для меня. А для Тома предназначался отличный твёрдый пол.
– И это всё? – удручённо спросил он, когда дворецкий ушёл.
– Мы что-нибудь придумаем, – утешил я его. – Или можем спать на кровати по очереди.
– Нет, не можем. Вдруг кто-нибудь войдёт и увидит, что барон Чиллингем ночует на полу?
Я снова забыл об этом. Мне и впрямь стоило быть повнимательнее со своим новым статусом.
– Ну, тогда я куплю кровать. Барон Чиллингем вполне может себе это позволить.
Деньги у меня имелись. Перед отъездом лорд Эшкомб выдал мне полную сумку французских монет. Там лежали несколько золотых луидоров (каждый по стоимости примерно равнялся фунту), десятки серебряных экю (приблизительно по два с половиной шиллинга) и много серебряных су (что соответствовало полупенсу).
– Лорд Эшкомб велел тратить деньги только при необходимости, – заметил Том.
– Иметь слугу, который не бухтит, – это необходимость.
Его глаза сузились. Я спрятал усмешку.
– Твои остроты начинают малость надоедать, – сказал он.
В комнате заметно попахивало плесенью, и я открыл окно, чтобы немного проветрить – хотя, учитывая уличный смрад, не был уверен, что это спасёт ситуацию.
Двое слуг притащили наши сундуки. Следом явилась горничная – она принесла клетку с Бриджит и развела камин. Я вытащил голубку и погладил её по перьям. Она с любопытством огляделась вокруг и заворковала.
– Не могли бы вы принести воды для моей птицы? – спросил я горничную.
Слишком поздно я понял, что барон Эшкомб должен был бы не просить, а приказывать. Ну, хорошо хоть я не успел добавить «пожалуйста».
– Сию секунду, мсье.
Когда служанка вернулась, мы с Томом уставились на чашку.
– Это золото? – спросил я.
Девушка заколебалась. Кажется, она испугалась, что чем-то нас оскорбила.
– Птица предпочла бы серебро, мсье?
– Э… нет. Золото вполне подойдёт.
Похоже, теперешняя поилка моего голубя стоила дороже любой посуды, из которой доводилось пить мне.
– Куда мы попали?.. – сказал Том, когда слуги вышли.
Я не успел ответить. В тот миг, когда он закрыл дверь, я услышал топот бегущих ног. Я высунул голову в коридор, пытаясь понять, что происходит. И тут в отдалении раздался крик.
