– Всё в порядке, – сказала она высоким голосом. – Я знала… Папа говорил мне… Не надо было приходить.
Она отвернулась.
За нашими спинами открылась дверь. Вышла бабушка. Старуха подошла к Салли, опираясь на трость. Она приволакивала правую ногу, и каждый шаг давался ей с трудом. Салли, закаменев лицом, смотрела, как старая женщина идёт к ней.
В дверях появился Гастон:
– Мама! Мама, вернись немедленно в дом!
Старуха остановилась. Она не обернулась – лишь слегка повернула голову, искоса глянув через плечо, но Гастон покраснел и захлопнул дверь.
Мадам вернулась к внучке. Изуродованной рукой она указала на дом. Жест был прост, но нёс в себе так много слов.
«Это больше не мой дом. Теперь он тут хозяин».
Салли кивнула:
– Я понимаю. Простите меня. Я не хотела причинить вам боль.
Старуха постучала кулаком по груди.
«Нет больше боли. Только любовь».
Тяжело опираясь на трость, бабушка Салли с трудом вытянула из-за горловины платья серебряную цепочку, висевшую у неё на шее. Она посмотрела на Тома и дёрнула цепочку. Том не шевелился, и она дёрнула снова, настойчивее.
– Думаю, она хочет, чтобы ты помог её снять, – тихо сказал я.
Том послушно расстегнул замочек, и цепочка соскользнула, повиснув на пальцах старой женщины. Она снова посмотрела на Тома и протянула руку в сторону Салли. На этот раз Том понял. Салли приподняла волосы, и Том застегнул на её шее цепочку. На цепочке висел маленький серебряный медальон с портретом мужчины, держащем в руке толстый деревянный посох. Я без труда узнал его – ведь этот человек был моим тёзкой. Святой Кристофер – покровитель путников.
Бабушка Салли поднесла искорёженную руку ко рту и поцеловала кончики пальцев. Затем протянула её вперёд и большим пальцем нарисовала на лбу Салли знак креста. А потом заговорила. Речь давалась ей с трудом, и слова вышли невнятными, но мы разобрали их все.
– Le sang… de mon sang, – прошептала она. – Je… te… bénis.
«Кровь от моей крови. Я благословляю тебя».
И вот тогда Салли не выдержала. Рухнув на каменные плиты, она зарыдала у ног бабушки. Старая женщина положила руку на голову девушки и нежно погладила её кудри.
Мы с Томом отошли, чтобы не мешать. Когда Салли наконец присоединилась к нам, мы ждали в тепле уличной кузницы. Глаза у Салли покраснели и припухли, но лицо было уже не таким мертвенно-бледным. Она придерживала свой новый кулон, рассеянно потирая медальон со святым Кристофером большим и указательным пальцами. И когда Салли заговорила, мне показалось, что с её плеч свалилась огромная тяжесть:
– Куда теперь?
Я указал на север – на квадратный донжон с четырьмя башенками:
– Видишь это? Твои кузены сказали мне, что башня принадлежала тамплиерам. Это была их парижская резиденция.
– Думаешь, мы сможем заглянуть внутрь?
– Не знаю. Но мне сказали, что старая церковь ещё стоит. Похоже, её частенько навещают охотники за сокровищами. Я подумал, что и мы можем взглянуть – или у вас есть идея получше?
Идеи получше ни у кого не было, а потому мы прошли по извилистым улочкам, держа курс на далёкую башню. Церковь Святой Марии – старая церковь тамплиеров – находилась к северу от большой башни, а ещё севернее стояла вторая – поменьше. Церковь, возведённая в классическом средневековом готическом стиле, была прекрасна. Западный вход, сложенный из тяжёлого камня, обрамляла стрельчатая арка. Неф был залит разноцветным светом, льющимся сквозь витражные окна высоко над нашими головами. Впереди виднелся большой двухъярусный зал с нависающей галереей, которую поддерживали шесть гигантских колонн. За ним простирались алтарная часть и алтарь с лестницей в южной части, ведущей на колокольню. Мы стояли в зале, разглядывая галерею.
– Интересно, нам туда можно?.. – сказал я.
– Это зависит от того, – раздался голос, говоривший по-английски, с акцентом, – соратники вы или враги.
Глава 28
Мы обернулись. Перед лестницей на колокольню стоял пожилой священник и разглядывал нас.
– Враги? – переспросил я. – О чём вы?
Он вскинул руки, словно извиняясь:
– Я не хотел обидеть вас, мсье. Но вы охотники за сокровищами, не так ли?
Удивлённый, я посмотрел на своих друзей:
– Как вы узнали?
– Сын мой, я служу в церкви Святой Марии сорок семь лет. Я видел множество молодых лордов и леди, таких как вы, которые разыскивали сокровища. И каждый из них, стоя здесь, задавался вопросом, что спрятано наверху.
– И что же там спрятано? – спросила Салли.
Он улыбнулся:
– Боюсь, ничего, кроме красивых окон.
– Если вы знали, что мы охотники за сокровищами, – сказал я, – то почему решили, что мы можем быть вашими врагами?
– Не моими. Тамплиеров. Из-за пророчества.
В этом году вокруг меня было предостаточно пророчеств.
– Вы имеете в виду то, что говорят о принцах крови? «Пока не придёт срок»?
– Нет, – ответил он. – Это проклятие де Моле. А пророчество рыцаря говорит о тех, кто найдёт сокровище – или, по крайней мере, обнаружит, куда его отправили тамплиеры. Вы не знаете об этом?
Священник, казалось, удивился.
– Мы новички, – объяснил я.
– Тогда вам есть чему поучиться. – Он поклонился. – Желаю удачи в поисках.
– Подождите, – остановил я его. – Может быть, вы расскажете нам что-нибудь об этом?
– Иногда я показываю гостям что и как, – сказал он. – Но сейчас очень много дел. В нашем приходе много бедняков, а пожертвований в последнее время было всего ничего.
Намёк весьма прозрачный. Но зачем-то ведь лорд Эшкомб дал мне кошелёк с монетами. И я полагал, что сейчас у меня есть вполне веская причина их потратить.
Я не знал точно, сколько ему дать, поэтому решил, что если уж ошибаться – то в большую сторону. Если этот священник настолько опытен, что опознает охотников за сокровищами с первого взгляда, держу пари, у него в запасе много интересных историй.
Я положил ему на ладонь горсть монет – три золотых луидора, три серебряных экю и дюжину су. Священник моргнул.
– Ну, если так…
Он подозвал мальчика, который мыл пол у алтаря, и отдал ему монеты:
– Немедленно положи их в сейф.
Глаза мальчишки тоже расширились, и я понял, что сильно завысил сумму пожертвования. Однако моя щедрость окупилась, поскольку священник одёрнул рясу и сказал:
– Думаю, это заслуживает грандиозной экскурсии.
