Я мрачно кивнул.
– Хорошо, – продолжал Симон. – В таком случае, может, вы тоже хотите остаться здесь?
Это было неожиданно.
– Остаться?
– У нас безопаснее, чем в Пале-Рояле. По крайней мере, тут нет чужаков. И ты даже можешь занять старую комнату мастера Бенедикта.
Предложение было заманчивым… но пришлось отказаться. Меня ждали дела в Пале-Рояле. И нельзя просто взять и забыть о них лишь потому, что мне грозит опасность.
– Ну, тогда, может, я найму тебе телохранителей? – предложил Симон.
Ещё один сюрприз.
– Это дорого…
– Ничего страшного. Ты истинное благословение для моего дяди. И я ещё не расплатился с тобой за вчерашнее происшествие, Кристофер. Пусть у нас и непорядок с финансами, но не настолько, чтобы нельзя было потратить ещё немного денег.
Предложение, столь же завлекательное, как и первое. Но от него я тоже был вынужден отказаться. Охоту за сокровищами тамплиеров следовало держать в секрете. Если я что и усвоил в Нотр-Даме – так это то, что лучше обойтись без любопытных глаз, следящих за каждым нашим шагом. Тем более мы не представляли, кому можно доверять, а кому нет.
– С нами всё будет хорошо, – сказал я.
Симон явно полагал, что это неразумно (думаю, как и Салли с Томом), но спорить он не стал. Позвав Реми, Симон выдал ему указания. И хотя дворецкий, бесспорно, счёл их необычными, он позволил себе лишь слегка приподнять брови. А потом, поклонившись, проговорил:
– Будет исполнено, мсье.
Реми отправился инструктировать слуг, которые немедленно принялись обсуждать приказ хозяина. Симон же встал и надел свой плащ с меховой оторочкой.
– Ладно, – сказал он, – мне нужно выехать до темноты. Вы точно не хотите, чтобы я остался?
– Точно, – отозвался я. – Всё в порядке. Мы немного побудем с Марином.
Симон сжал мне руку на прощание, а потом, вскочив на лошадь, исчез из вида. Мы же вернулись в кабинет его дяди. Собственно, именно за тем мы и пришли.
Реми сопроводил нас вверх по лестнице. Я обернулся к нему, чувствуя себя виноватым перед дворецким. И здесь мне не нужно было притворяться дворянином, так что я вполне мог извиниться.
– Простите. Из-за меня у вас прибавилось работы.
– Какая ерунда, месье, – сказал Реми с некоторой фамильярностью, присущей французским слугам. – Безопасность господина графа на первом месте.
– И всё же. Едва ли вы планировали искать в доме убийц.
Реми позволил себе чуть улыбнуться.
– Возможно, в своём возрасте я надеялся на более спокойную работу. Зато, мсье, я не могу пожаловаться на скуку.
Притихшая Колетт сушила мою одежду перед камином. Вспомнив урок сэра Уильяма, я вытащил клинок из ножен, чтобы он тоже высох. Всё было ещё сырым, поэтому я остался в одолженном мне костюме и проверил свой аптекарский пояс. Он тоже промок, но пробки во флаконах не пропускали воду, так что ингредиенты не пострадали. Инструменты в основном тоже оказалась на месте – как и тамплиерский флорин, подаренный мне Марином. А вот магнит, с которым в детстве играл Симон, исчез. Вероятно, упокоился на дне Сены.
Колетт положила ещё одно одеяло у огня, на случай, если мне оно понадобится. Я благодарно улыбнулся, и тут она протянула руку, взяла меня за подбородок и осторожно повернула мне голову, осматривая щёку, оцарапанную кинжалом убийцы. Девушка наклонилась, и я ощутил сладкий запах пудры.
– Вы ранены, мсье.
– Я справлюсь с этим! – резко сказала Салли.
Колетт отступила – с таким видом, словно её поймали на краже хозяйского печенья. Она сжалась и поспешила уйти. Салли встала передо мной, уперев руки в бока.
– Это всего лишь царапина, – кисло сказала она, однако вынула из моего пояса флакон с мёдом и смазала порез. – О чём ты думал, когда погнался за тем человеком?
– Я вообще не думал, – признался я. – Просто… Если б только нам удалось рассмотреть его лицо!
– Он чуть не выбил тебе глаз. – Салли хмуро глянула на Тома: – Неужто ты не можешь вправить ему мозги?
– Он меня не слушает.
– Слушаю! – возразил я.
– Да, правда. Но только никогда не делает то, что я ему говорю.
– Может хватит перемывать мне кости, словно меня вообще здесь нет?
Марин с интересом наблюдал за нами. Я поспешил сменить тему, пока Салли и Том не начали очередной раунд нотаций.
– Мы следовали подсказкам из стихотворения Вуатюра, – сказал я. – И, кажется, кое-что нашли.
У Марина загорелись глаза.
– В самом деле? Тогда садись, мальчик, садись. Выпей.
Пить мне больше не хотелось, но из вежливости я позволил Реми наполнить бокал.
– Итак? – сказал Марин. – Что же вы обнаружили?
– На статуе Филиппа Красивого в Нотр-Даме есть секретная надпись.
– На статуе? – удивлённо переспросил Марин. А затем рассмеялся. – Очень символично. И что же там написано?
– Вы когда-нибудь слышали об Аркадии?
Эти слова произвели поразительный эффект. Марин уставился на меня, привстав с кресла.
– Я знал! – прошептал он. – Я так и знал!
– Что именно? – спросила Салли.
– Пуссен. Я всегда знал, что это Пуссен!
Том и Салли посмотрели на меня, но я тоже слышал это имя впервые.
– Вы говорите об одном из рыцарей, увёзших сокровища?
– Нет, – сказал Марин. – Никола Пуссен – художник.
И в этот миг я наконец-то вспомнил!
Глава 35
Я вдарил себе ладонью по лбу.
– Вот где я его видел!
– Что видел? – спросил Том.
– Слово. На картине! – Я спрыгнул со стула и шагнул к огню. – Там было это слово – Аркадия.
Она висела в Лувре. На картине были изображены три пастуха, читающие надпись на могильном камне.
Марин кивнул.
– Это работа Никола Пуссена. «Les bergers d’Arcadie» – «Аркадские пастухи». Потрясающее полотно.
– И это подходит! – сказал я. – Смотрите!
Коллет вынула листок со стихотворением в числе прочих вещей, когда сушила мою одежду. От воды чернила несколько расплылись, но строчки ещё читались.
– Это соответствует следующей строфе!
Король вскоре умер и ныне забыт,
Ответ среди красок сокрыт.
– Сокрыт среди красок. – Я взмахнул бумагой. – Речь идёт о живописи. Мы должны вернуться в Лувр.
– Не нужно, – сказал Марин. – У меня здесь есть Пуссен.
