– Мадемуазель Грейс!
О волке речь, а он навстречь. К нам спешила графиня собственной персоной.
– Мадемуазель Грейс. Я…
Она остановилась, заметив меня. Вид у неё стал смущённый и немного испуганный. Кролик – как и сказала Салли. Видимо, графиня вспомнила о моей ссоре с её мужем. Нужно было успокоить её.
«Побольше куртуазности», – сказал я себе и изящно поклонился.
– Графиня. Приношу извинения за вчерашнее происшествие. Мои слова, сказанные в адрес графа, были необдуманными и неучтивыми.
Она немного расслабилась.
– Простите. Я не хотела навязывать вам своё общество.
Очень даже хотела – судя по тому, с какой тревогой она взглянула на Салли. Я кивнул ей:
– Леди Грейс как раз говорила, как приятно ей было приехать в Париж и найти здесь друзей.
– Я чрезвычайно рада нашему знакомству, – ответила графиня.
В её голосе слышалось облегчение. Я полагал, что сейчас женщина не кривит душой.
– Герцогиня решила, что мы идём за покупками. Все дамы отправляются с ней. Вы присоединитесь, мадемуазель?
В её глазах читалась мольба. «Пожалуйста, ну пожалуйста, не бросайте меня одну»!
– Конечно же, я присоединюсь, – сказала Салли. – Мне и так нужно было сделать некоторые покупки. С вашей стороны было очень любезно меня пригласить. – Она сделала паузу. – Однако… у меня нет слуг, чтобы нести вещи.
Том кашлянул. На миг я подумал, что он собирается переметнуться на сторону противника, и, вероятно, так и случилось бы, не вмешайся благородная графиня.
– Я могу одолжить вам своих, мадемуазель Грейс. Нагрузим их как следует.
Молодая женщина искренне улыбнулась. Салли ответила ей улыбкой и махнула мне:
– Благодарю за беседу, барон.
Разговор истинных аристократов.
Я поклонился, и мы с Томом оставили дам. Сзади раздалось хихиканье. Я обернулся. Салли что-то шептала графине на ухо, и та розовела.
– Похоже, она становится очень хороша в этом деле, – пробормотал я.
– Возможно, тогда мсье Кристоферу стоило бы найти себе жену, – сказал Том.
Я вздохнул.
Мы отправились на остров Нотр-Дам.
Перед этим мы завернули в кондитерскую, которую я вчера заприметил на площади Дофина, неподалёку от моста Пон-Нёф. Там я кормил Тома сладостями, пока он не перестал величать меня «мсье Кристофер». Надо заметить, это обошлось недёшево.
К тому моменту, как мы добрались до особняка Шателенов, Том уже снова разговаривал со мной, немного ошалев от густых сливок.
Как и было обещано, охранники, нанятые Симоном, впустили нас в дом. Марин, сидевший в своём кабинете с обычным бокалом бренди, был в приподнятом настроении. Однако его взгляд, брошенный на нас с Томом, заставил меня усомниться: помнит ли он, кто мы такие.
Впрочем, картину Марин узнал сразу.
– Пуссен. – Старый граф кивнул. – Тут сокрыта тайна.
Возникло очередное затруднение. Где именно она сокрыта? Стихотворение должно было дать ответ.
Король вскоре умер и ныне забыт,
Ответ среди красок сокрыт.
– Ну, – сказал Том и сделал паузу, чтобы справиться с отрыжкой, – ты знаешь, где он.
– О чём это ты?
– Там же была ещё одна подсказка? На статуе.
И верно. А я чуть не забыл про неё. «La soluzione è dove pensa» – «Ответ там, где ты думаешь».
Проблема лишь в том, что я понятия не имел, о чём думаю. Первое, что приходило в голову, – шифр.
– Et in Arcadia ego, – сказал я, заодно с пастухами читая надпись на могиле. – Вот где я искал бы в первую очередь. Может, тут спрятан какой-то код.
– Какой? – спросил Том.
Я не знал. Если здесь есть зашифрованное послание, то в стихотворении или в самой картине должен быть ключ к нему.
«Аркадия» – гласила подсказка на статуе. Эта надпись просто должна была направить нас к нужной картине? Или в ней есть ещё какой-то скрытый смысл?
Марин согласился, что следует обратить внимание на надпись.
– Я всегда был уверен, что жесты пастухов что-то значат. Но не мог понять, что именно.
Я повнимательнее посмотрел на картину. Пастух слева указывал на прямо на слово «Arcadia». Конкретнее – на букву R. Я задумался: может, это и есть ключ?..
– Погодите-ка. – Я нахмурился. – А второй пастух вообще не показывает на надпись.
Том присмотрелся. Да: палец пастуха указывал мимо неё.
– Что он делает?
Мы наклонились к картине. Я провёл по картине прямую линию от кончика пальца юноши справа. Она прошла мимо тени мужчины, протянулась по камню и закончилась на лбу первого пастуха.
– Мастера уловок, – прошептал я. – Вот оно.
Том и Марин уставились на меня.
– Пастух, – сказал я. – Второй пастух. Посмотрите, куда он указывает. Туда, где ты думаешь.
– И что я должен думать по поводу его указаний? – спросил Том.
– Не что ты думаешь. А где. Понимаешь? – Я постучал по холсту. – Он указывает на голову другого пастуха.
Глава 39
Марин изумлённо посмотрел на меня.
– Где ты думаешь… – повторил он. – Mon Dieu! Я никогда бы не… Но нет. Я много лет изучал эту картину. Здесь нет ничего.
– Я думаю, что вы ничего не увидели, потому что не заглядывали достаточно глубоко, – сказал я. – В стихотворении говорится, что ответ скрыт среди красок.
Марин заморгал.
– Ты имеешь в виду… сами масляные краски, которые использовал художник?
Я кивнул.
– Это объясняет, почему Пуссен сказал, что копия не поможет. Я думаю, следующая подсказка не в той части картины, которую вы видите. А под ней.
– Как можно что-то увидеть под краской? – спросил Том.
– Это очевидно, – сказал я.
Том некоторое время размышлял, о чём я. А потом выпучил глаза.
– Ты хочешь соскрести краску с картины короля?
– На самом деле мы просто растворим её.
Я вытащил из пояса флакон со скипидаром. Том закрыл лицо руками. Даже Марин, казалось, оторопел.
– Это ведь шедевр, – возразил он.
– И самое приятное, что когда я закончу, шедевр никуда не денется. В Лувре есть идеальная копия.
