– Чтобы расшифровать, сделаем следующее. Начнём с первой буквы ключа в строке: А. Затем будем двигаться вдоль столбцов, пока не найдём букву шифра, которая соответствует ей, – Ю. И далее смотрим, какая буква будет на самом верху столбца. Это и есть первая буква расшифрованного сообщения: Ю.
– Переходим к следующей букве. В ключе это Р… и Т в квадрате. Получаем В.
– И так продолжаем, пока не дойдём до конца, – сказал я.
А потом проделал это. Но чем дальше я писал, тем сильнее сжималось сердце. Ибо когда я закончил, передо мной возникла полная белиберда.
ЮВЪЙДВЬАФСРЦГОНЮЮФЗЪЮЪКПОЙЦ
– Не работает, – констатировал Том.
Удручённый, я рухнул на стул. Марин положил руку мне на плечо.
– Секундочку, Питер. Погоди отчаиваться. Мы ещё не всё рассмотрели.
Он указал на первую строчку, написанную на холсте.
le roi meurt. sauvez-le
– Это по-французски? – спросил Том.
– Да, – отозвался я. Вообще-то, я помнил о первой строке. Просто думал, что ключевым словом является «Аркадия». – Тут сказано: «Король умирает. Спасите его».
Глаза Тома расширились.
– Постойте… Они говорят о Людовике?
– Не может быть. Картине почти тридцать лет. Когда было написано это послание, Людовик ещё даже не родился.
Марин кивнул.
Вдобавок ни в одной из известных мне загадок, кроме проклятия де Моле, не было угроз в адрес короля.
«Король умирает. Спасите его».
Слова Марина заставили меня задуматься.
– Может, это ещё одно упоминание о принце крови?
– Не исключено. – Марин постучал по губе большим пальцем. – Хотя «спасите» – любопытное указание. Интересно, связано ли это со следующей строфой в стихотворении.
У нас оставалась ещё одна, которую надо было расшифровать.
Но пламя костра вечно в нашей груди,
Ты города сердце найди.
– Видимо, вы не знаете, где находится «сердце» города? – спросил я Марина.
Некоторое время старик сидел молча, потягивая бренди.
– Это вопрос, который я обдумывал целую вечность, – наконец ответил он. – Трудно сказать наверняка. Самая старая часть Парижа, из которой вырос весь остальной город, это остров Сите. Далее можно было бы предположить, что с духовной точки зрения сердцем острова является собор Нотр-Дам.
Я сомневался, что это правильный ответ.
– Мы уже были в Нотр-Даме, – сказал я. – Первая строфа стиха направила нас туда, а вторая показала, где в соборе найти следующую подсказку. Значит, искать уже ничего не надо. Почему же в стихотворении сказано: «найди»?
– Вероятно, ты прав. Хотя, как ты знаешь, тамплиеры – мастера уловок и двусмысленностей. Если будешь помнить об этом, то, возможно, доберёшься до ключа. – Марин ещё немного подумал. – Или речь идёт о Лувре?.. Он построен в двенадцатом веке и в каком-то смысле является сердцем Парижа. За прошедшие века он побывал крепостью, сокровищницей, тюрьмой, а последние сто пятьдесят лет – это резиденция французских королей. С политической точки зрения Лувр – сердце города и всего народа.
У меня в голове царил полный сумбур. Я вдруг почувствовал, что невероятно устал. Мне было не по себе. Мы так близко подошли к ответу – и снова уткнулись в тупик. А в тепле комнаты клонило в сон.
– Нам нужно вернуться в Пале-Рояль.
Поскольку мысли Марина путались – как и мои собственные, – я приготовил для него успокоительное по рецепту мастера Бенедикта и оставил старика на попечение Колетт. Потом мы с Томом попрощались и ушли.
На обратном пути мы почти не разговаривали. Том всё время оглядывался по сторонам, проверяя, не следят ли за нами какие-нибудь убийцы, закутанные в плащи. Я был погружён в свои мысли.
Когда мы проходили мимо Лувра, Том остановился.
– А почему ты думаешь, что он не может быть сердцем города?
Я пожал плечами.
– Это как-то неправильно. Загадку задали тамплиеры, а мы точно знаем, что они не любят французских королей. Стали бы они называть дом своих врагов сердцем города?
– Наверное, нет. – Том немного поразмыслил. – Тогда как насчёт старых владений тамплиеров? Там было их сердце, верно? Подходит ли под это наше стихотворение?
– Может быть. Но тамплиеры не живут там уже много веков. И Большую Башню давно никто не использует. Можно ли назвать её сердцем города? Она практически заброшена.
Если только, как сказал Марин, это не было очередной уловкой.
Мы вернулись в Пале-Рояль. Сильно раздражённый, я пинком открыл дверь. Ну неужели нельзя хоть что-то сделать простым? Или я слишком многого прошу?..
– Что будем делать? – спросил Том.
Мне сейчас хотелось только одного – лечь. Мы вернулись в наши апартаменты, но не успел я плюхнуться на кровать, как кто-то поскрёб ногтем по двери. В парижских дворцах это заменяло стук.
Том открыл дверь. Мальчик-паж сунул ему в руки письмо.
– Сообщение для мсье.
Мальчик ушёл, и Том протянул письмо мне.
Барону Кристоферу Эшкомбу
Пале-Рояль
Я узнал петлистый почерк.
– От Салли, – удивлённо сказал я и пробежал глазами послание.
Дражайший лорд Эшкомб!
Надеюсь, вы хорошо проводите время в Париже?
Я восхищена городом, но для меня здесь всё чужое, и это начинает немного утомлять. Возможно, вы согласитесь выпить со мной чашку шоколада, когда я вернусь в Пале-Рояль? О, пожалуйста, скажите «да»! Я скучаю по милой Англии, и мне хотелось бы с кем-нибудь поговорить о ней.
Леди Грейс
Том недоумённо глянул на письмо:
– О чём это она?
– Убийца, – сказал я, слыша, как звенит мой голос. – Она об убийце. – Я взмахнул письмом. – Думаю, Салли выяснила, кто это.
Глава 42
Том моргнул.
– Где это написано?
– Напрямую нигде, – ответил я. – Но тот факт, что она вообще отправила письмо, уже о многом говорит. Салли собиралась расспросить графиню о деловых партнёрах её мужа…
