– Оно прямо здесь. Всё наконец-то встало на свои места. И именно ты подсказал мне ответ.
– Да?
Я кивнул.
– Когда сказал, что слова нужно воспринимать буквально. Я понял, что это работает в случае всех подсказок, оставленных тамплиерами. «Под ногами», «где ты думаешь», «Аркадия». – Я покачал головой. – Загадки по природе своей… загадочны. Поэтому когда ты сталкиваешься с ними, начинаешь раздумывать над значениями, искать скрытый смысл. И забываешь о том, что прямо у тебя перед носом. Именно так тамплиеры и поступали все эти столетия. Прятали правду на виду.
Я протянул ему карту:
– Посмотри ещё раз. Что здесь нарисовано?
– Места, куда убежали рыцари, – сказал Том. – И в одном из них должно быть сокровище.
– Верно. А что тут написано?
– Где бы ты меня ни искал – я с другой стороны.
– И что это значит?
– Ну, если я думаю, что сокровище в каком-то месте, то на самом деле оно на другой стороне круга. Поэтому если я решил, что сокровище в Нормандии, оно на самом деле в Испании.
– Нет.
– Нет? – Том вскинул руки. – Тогда я понятия не имею, о чём ты.
– Разве? А помнишь, что ты сказал? Если я думаю, что оно в Нормандии, то оно в Испании. Но когда я понял, что оно в Испании – оно в Нормандии. Следуй этой логике – и ты будешь просто ходить по кругу.
– А ты уверял, что имелось в виду не это.
– Да. Но потом ты сказал кое-что ещё. Мы решили все проблемы, поняли все подсказки, но в итоге не выяснили ничего, кроме того, что и так уже знали.
Я принялся ходить взад-вперёд вдоль живой изгороди, говоря всё громче.
– Вот тут-то и спрятан ключ. За всё время мы так и не нашли ни единой подсказки, дающей понять, куда тамплиеры отправили свои сокровища. Это и есть настоящая подсказка.
– Но… как же так? – с недоумением спросил Том. – Подсказка в том, что подсказки нету?
– Именно.
– У меня голова кругом идёт.
– Думаю, этого тамплиеры и добивались, – кивнул я. – Но смотри: всё просто. Карта говорит нам, что куда бы ты ни отправился, ты ошибёшься. И не указывает, куда делись спрятанные сокровища. Тогда, если я точно не знаю, где они, мне придётся предположить, так?
Том поразмыслил.
– Видимо, да.
– Хорошо. Но если я предположу, должен быть шанс, что я окажусь прав, так? Если я наобум выберу одно из этих мест, значит, есть один шанс из пяти, что я выбрал верно. Но тамплиеры уверены, что я всё равно ошибусь. Почему?
Том почесал в затылке.
– Потому что… сокровища там всё равно нет?
– Точно! Что бы ты ни думал, на самом деле всё наоборот. Но о чём ты вообще думаешь? О том, что сокровище в какой-то из точек снаружи круга. Значит, на самом деле его нет ни в одной из них. Понимаешь? Они не отправляли его ни в какое из этих мест.
– Но если так… где ж оно тогда?
– В единственном оставшемся месте, отмеченном на карте, – сказал я.
Том изучил рисунок.
– Здесь больше ничего нет.
– Разумеется, есть. Это так очевидно, что ты не видишь его.
– Единственное… подожди-ка. – Том нахмурился. – Ты имеешь в виду лилию?
– Ну да, – сказал я.
– Французская лилия должна означать Париж, верно?
– Да.
– Но… тогда получается…
– Да. Мастера уловок снова пошли на хитрость. Обманули самого Филиппа триста пятьдесят лет назад. У всех тех сбежавших рыцарей была на телегах только солома. Тамплиеры никогда не вывозили сокровище из города. Оно всё ещё здесь, в Париже. И кажется, я знаю где.
Глава 54
Том уставился на меня:
– И где же?
Я сжал губы, позволив повиснуть паузе. Потом сказал:
– Мне нужно уточнить ещё одну вещь, прежде чем я буду абсолютно уверен. А потом мы пойдём за ним.
– Сегодня ночью?
– Вот ещё не хватало! – сказал я, подпустив в голос возмущённые нотки. – Ты правда хочешь возить сокровище тамплиеров по улицам после наступления темноты? Мы пойдём рано утром, когда все будут спать. А сейчас надо вернуться в Пале-Рояль.
– Как насчёт Салли? Ты сказал, что…
Я вскинул руку.
– Давай попрощаемся с Марином.
Мы поднялись наверх и распрощались со старым графом. Затем Колетт проводила нас. Когда мы шли по дорожке от дома, я прошептал:
– Ты был великолепен!
– Понятия не имею, о чём ты.
– Знаю, – сказал я. – Поэтому ты и был великолепен. Твои реакции выглядели очень естественно.
Мы свернули за угол, на улицу Пуллетье и прошли мимо высокой каменной стены, где два дня назад видели убийцу. Как только мы оказались вне поля зрения, я скомандовал:
– Пошли!
Испуганный Том последовал за мной, а я вскарабкался на стену. Согнувшись, мы проползли по кустам и добрались до ворот. Я огляделся. Отсюда была видна входная дверь дома Марина.
Прячась за кустом рядом со мной, Том вздохнул.
– Ты с ума меня сведёшь, – сказал он. – Можешь ты в конце концов объяснить, что происходит? Или нет?
– Мы ждём одного из убийц.
– Что?
– Смотри.
Мы прятались в тени, когда дверь особняка Шателенов открылась. Вышла Колетт, закутанная в тёплый шерстяной плащ.
– Я иду в Лез Аль, за лекарством для мсье, – сказала она охранникам. А потом поспешила вниз по улице, вскоре скрывшись из поля зрения.
– За ней! – скомандовал я, перебираясь через стену в обратном направлении. – Только надо следить, чтобы она нас не засекла.
В случае Тома это значило – пригибаться, чтобы Колетт не заметила его громадную фигуру, когда в очередной раз нервно оглянётся. А оглядывалась девушка часто. Следить за ней поэтому оказалось не так-то легко. Она проскользнула сквозь плотную толпу на мосту, оказавшись на северном берегу реки, а потом свернула на запад. Нам то и дело приходилось прятаться за каретами и лотками, и несколько раз мы теряли Колетт из виду. Каждый раз она появлялась всё дальше от нас, и в конце концов исчезла совсем.
Я выругался и пинком отправил в грязь какой-то булыжник.
– Куда она делась? – спросил Том.
– Ты знаешь, где мы? – отозвался я.
Он огляделся.
– Неподалёку от Пале-Рояля?
