– Вы были заодно, – сказал я, наконец всё поняв. – И он использовал тебя, чтобы сбежать.
Девушка будто и не слышала. Она пристально оглядела подземелье – каждый деревянный ящик, каждую железную решётку. Затем, убедившись, что мы одни, она кивнула спутнику, и оба сняли маски. Девушка была лишь немногим старше меня – должно быть, лет семнадцати. И я мог поклясться, что, кроме того случая на набережной, никогда прежде её не видел. Иначе я бы запомнил, бесспорно.
Эта девушка была не просто хороша собой. Она была прекрасна. Ожившая статуя Афродиты с мягкими светлыми локонами, гладкой алебастровой кожей и такими огромными глазами, что сжималось сердце. И всё же красота меркла, стоило лишь увидеть холодное и жестокое выражение её лица, леденящее как ноябрьский мороз.
Спутник девушки был полной её противоположностью. В его взгляде тоже сквозила жёстокость, но тем и ограничивалось сходство. Он был уродлив, невероятно уродлив – с приплюснутым раздавленным носом, неровными зубами и искривлённым ртом, придававшим лицу мрачное выражение. Эта физиономия хорошо подходила к бычьему телу мужчины – Минотавр, прислуживающий Афродите.
Мне стало не по себе. Эти люди не боялись показывать свои лица. Я отлично понимал, что это значит. Нужно было вынудить их заговорить – и поскорее.
– Кто вы? – спросил я.
Афродита не ответила.
– Забери у него оружие, – велела она Минотавру.
Тот шагнул вперёд, обнажая шпагу. Я занёс руку над рукоятью собственного клинка, словно намереваясь вытащить его.
– Думаешь, это хорошая идея? – спросила Афродита.
Я не вынул клинок и медленно убрал руки от пояса.
– Не делайте мне больно.
– Верное решение, барон. – Афродита улыбнулась. – Брось-ка сюда свою шпагу.
Вздрогнув, я отступил назад.
– Не делайте мне больно. Я не буду драться.
– Забери у него шпагу, – приказала Афродита Минотавру.
Мужчина поднял клинок, так, что он едва не касался моего подбородка. Минотавр не сводил с меня взгляда. Его челюсть затвердела, и было ясно, что более всего на свете ему хочется проткнуть меня насквозь.
Он наклонился, чтобы вытащить мою шпагу из ножен, и вскрикнул. Афродита вздрогнула от неожиданности, когда её спутник резко отскочил назад. Минотавр вскинул руку и врезал мне рукоятью шпаги в подбородок. Почудилось – он ударил кузнечным молотом. В голове загудело, ноги стали ватными. Я повалился на колени, выронив факел. Он откатился, искры взмыли в воздух, словно рой светлячков.
– Что он сделал? – спросила Афродита. – Что он такого сделал?
– Уколол меня чем-то! – сказал Минотавр, прижимая ладонь к груди.
– Чем? Я видела его руки!
Он показал девушке ладонь.
– Посмотри!
Я увидел две набухающие кровью точки. Озадаченная Афродита шагнула вперёд, опустив факел. А потом откинула голову назад и рассмеялась.
Пламя осветило мою шпагу, так и не вынутую из ножен. А к рукояти были примотаны лентами и кожаным ремешком несколько гусиных перьев. Два из них сломались.
– Перья! – Она задохнулась от смеха. – Ты укололся об украшение на его шпаге!
Мужчина покраснел.
– Это не смешно!
Но девушка расхохоталась ещё громче.
– Ты как ребёнок, право слово!
Её издёвки привели Минотавра в бешенство – и он выместил его на мне. Шагнув вперёд, мужчина пнул меня ногой в живот. Я захлебнулся воздухом и скорчился на полу, уткнувшись лбом в камень. Тело сотрясалось от боли. Из горла вырвался хрип. Если б я съел что-нибудь сегодня утром, сейчас всё вылетело бы обратно.
Минотавр вытащил мою шпагу, стараясь на этот раз касаться только крестовины, и с отвращением отшвырнул её к стене. Афродита, отсмеявшись, смахнула с глаз слёзы.
– Подними его.
Мужчина схватил меня за волосы и дёрнул вверх. Я приподнялся на подгибающихся ногах. Живот ещё болел от удара.
Минотавр попался в ловушку, которую я оставил для него на рукояти шпаги, но понадобится время, чтобы она сработала. Если вообще сработает. И весь разговор развивался совершенно не так, как я планировал.
Кто эта девушка? Она была одета в роскошное платье, но манера держаться и странный акцент выдавали в ней простолюдинку. Я снова вспомнил слова Салли. Никто никогда не обращает внимания на слуг… Может, девица – служанка одной из дам? Именно это узнала Салли – и стала их мишенью.
Но если Афродита – простая служанка, откуда у неё такая одежда? Мне нужно было заставить её рассказать. Сейчас же.
– Кто ты? – спросил я.
– Здесь я задаю вопросы, дорогуша, – сказала Афродита. – Где сокровище?
– Какое сокровище?
Минотавр впечатал тяжёлый кулак мне в живот. Я снова согнулся и не рухнул лишь потому, что он держал меня за волосы. Афродита наблюдала, как я корчусь, и её глаза сверкали от удовольствия. Она шагнула вперёд и убрала руку Минотавра от моей головы. Потом взяла меня за подбородок и большим пальцем погладила щёку.
– Тихо-тихо, – сказала она. – Дыши. Просто дыши. Вот так. Уже лучше.
– Слушай, – прохрипел я, – мы можем договориться.
– О? – Афродита смотрела на мою щёку, словно очарованная прикосновением к моей коже. – Договориться? Думаешь, что сумеешь меня обмануть?
– Нет, я…
Большим пальцем она развела мне губы и вонзила ноготь в десну. Я взвыл, ощущая во рту металлический привкус крови.
– Ты меня обидел! – прошипела она. – Постоянно нарушал наши планы. Ты и эта твоя тощая мышка. Из-за тебя меня наказали. Из-за тебя меня выпороли. – Афродита воткнула ноготь ещё глубже и наклонилась так близко, что я почувствовал её дыхание. – Думаешь, ты такой умный? Знаешь, что я хочу сделать? Я хочу вырезать тебе язык!
Ноготь впился ещё сильнее. Боль была жуткой – словно она тыкала меня ножом. Девица повернула руку, и я от боли рухнул на колени. Я даже не мог попросить её перестать…
Наконец она выпустила меня. Кровь капала изо рта, разбрызгиваясь на каменном полу. Крохотные алые бусинки скатывались в углубления флорина, вырезанного здесь много веков назад.
Афродита встала надо мной.
– Да, – сказала она. – Мой английский баронёнок. Как бы мне хотелось приколотить твой язык к стене. Интересно, будешь ты после этого умничать?
Она кивнула Минотавру, и тот вздёрнул меня на ноги. Афродита снова нежно взяла меня за подбородок.
– Но не волнуйся, милый, – пропела она. – Язык останется при тебе. Ты ведь ещё должен мне рассказать всё, что знаешь… Но есть другие части тела, не потребные для разговоров.
Она взяла меня за запястье и подняла мою руку на уровень глаз.
