Кем бы там ни был этот Монмон, Кроха сидела на коленях у Тома, словно он был её старшим братом. Том скорчил смешную рожицу, и девчушка снова хихикнула.
– Откуда она взялась?
– Не знаю. Я ж говорил: она никому ничего не сказала. Ни единого слова.
– Ну, что ж, давай спросим. – Он покачал её. – Я Том. А вы, ваше высочество? Как вас зовут?
Он подождал. Однако малышка лишь закусила губу и ничего не ответила.
– Не хочешь говорить мне? – спросил Том. – Но тогда как же тебя называть?
– Мы зовём её Кроха, – сказала Салли.
– Факт, кроха и есть, – отозвался Том. – Он ещё раз потёрся носом о нос девчушки, и она снова заулыбалась. – Ладно, будешь Крохой. Но имей в виду: мне очень хотелось бы узнать твоё настоящее имя. Договорились?
Девочка выглядела довольной, но всё равно не ответила. Просто обняла Тома за шею, нежно положив голову ему на плечо. Том, расчувствовавшись, покрепче прижал малышку к себе.
– Как же вышло, что девчушка с вами, а вы даже не знаете, кто она?
– Давайте-ка я расскажу, – отозвалась Салли.
Она поведала Тому о девочке и обо всём, что случилось со мной. Вид у Тома стал удивлённым, растерянным и недоверчивым.
– Ты меня не помнишь? – спросил он.
Я покачал головой.
Теперь он явно обиделся:
– Нисколечко?
– Прости. Я бы хотел вспомнить хоть кого-нибудь. Но не могу.
– И мастера Бенедикта тоже?
Я лишь пожал плечами.
Том поразмыслил.
– А рецепт пороха?
– Слушайте, я правда только этим и занимался? – взвился я. – Взрывал всё подряд?
– Ну, не всё подряд, – Том помедлил. – Но многое.
– Кристофер по-прежнему там, внутри, – сказала Салли. – Я уверена.
Она говорила так убеждённо, что ко мне почти вернулась надежда.
– Откуда тебе знать?
– Из-за перца, который ты бросил в собаку. Ты просто вынул его и швырнул. Даже не задумавшись.
– Я же говорил: я помню разные факты. И знаю, как действует острый перец.
– Да. Но как ты узнал, где он лежит?
Я задумался.
– Любой ученик аптекаря знает, как действует перец, – продолжала Салли. – Но вот твой пояс – он такой единственный в мире. И всё-таки ты сразу же схватил нужный флакон. Только ты мог знать, где именно в поясе этот перец.
Я покачал головой:
– Я рассматривал флаконы на ферме Роберта. И перец тоже видел. Потому и знал.
– И точно вспомнил, в каком он кармашке? Посреди драки? Хотя в этом поясе, наверное, сотня бутылочек?
– Где купоросное масло? – внезапно спросил Том.
Я начал было отвечать, когда Салли торжествующе сказала:
– Вот! Видишь?
Я опустил взгляд. Моя рука зависла над правым боком, чуть выше печени. Я проверил кармашек, к которому потянулся. Просто чтобы удостовериться – хотя уже знал, что найду: флакон с купоросным маслом, запечатанный красным воском и обёрнутый шпагатом… Означает ли это, что на самом деле моя душа не похищена? А просто… ну, не знаю… заперта. И Кристофер Роу по-прежнему там, во мне, в моей голове?
– Есть одна женщина, – сказал я. – Роберт сказал, что она хотела со мной повидаться. Роберт думает: она может знать, что случилось.
– Что за женщина? – спросила Салли.
– Её зовут Сибил О’Мэлли. Она ведунья.
Том ахнул:
– Кристофер! Это же чёрная магия!
– Я думал, ведуны используют белую.
– Все они одинаковые! Злые!
– Но как ещё мне вернуть память? – спросил я.
– Мы можем рассказать о тебе.
– Салли уже рассказала о моей жизни. Но я так ничего и не вспомнил. Если Сибил может помочь, я должен её найти. Вдобавок она же сама хотела увидеться.
Том заметно встревожился.
– Где она живёт? – спросила Салли.
– К северу отсюда, но её не будет дома до завтра. Я шёл в Ситон, чтобы спросить, не знает ли там меня кто-нибудь.
– Там ты ничего не найдёшь. – Салли посмотрела на девочку. – Ну, разве что родственников Крохи. Может быть.
– Ты вроде говорил, что не знаешь, откуда она взялась, – заметил Том. – Или вы думаете, что она – одна из тех пропавших детей?
Я замер:
– Каких пропавших детей?
– О которых говорил тот человек в гостинице.
– Какой ещё человек? – сказала Салли.
– В какой гостинице? – одновременно с ней спросил я.
– Ну, в той, где мы остановились. «Синий вепрь». Там был человек, и он сказал, что пропадают дети.
Я вздрогнул.
Мой сон…
– Когда ты это слышал?
– Вчера вечером. В общем зале, у камина. Какой-то человек рассказывал об исчезнувших детях.
Я схватил Тома за руку:
– Сколько детей? Сколько уже пропало?
Том ошалело глянул на меня:
– Я точно не знаю. Несколько. Тот человек сказал, что их увела какая-то дама.
– Белая дама?
– Может быть… – Том разволновался. – Я не прислушивался.
Меня охватила дрожь.
«Да нет же! – пытался сказать я себе. – Всё дело в стае собак. Детей утаскивают голодные одичавшие собаки»!
Ты ведь знаешь, что это не так, – проговорил Голос.
Снег засыпал следы! – возразил я.
Но да: я понимал, что Голос прав. После метели один след можно было упустить. Но снег шёл не каждый день. А ведь пропало несколько детей. И никаких отпечатков лап? Никакой крови?
Нет, собаки тут ни при чём.
И я никак не мог выкинуть из головы свой сон.
Птица,
(ворон)
чёрная птица прячет детей подо льдом.
МОИ НИ В ЧЁМ НЕ ПОВИННЫЕ И НЕ СДЕЛАВШИЕ НИЧЕГО ДУРНОГО МАЛЕНЬКИЕ ИГРУШКИ. ВСЕ ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ НА ВЕКИ ВЕКОВ.
– Кристофер!
Я вернулся в реальный мир. Кружилась голова. Том придерживал меня за плечо. Во взгляде Салли плескалась тревога. Даже Кроха, которую Том по-прежнему прижимал к себе, выглядела испуганной.
– Что случилось? – сказал Том.
– Пойдёмте в гостиницу, – отозвался я. – Хочу прочитать письмо от этого Ворона. И хорошо бы найти человека, который рассказывал о пропавших детях. Мне нужно услышать, что именно он знает.
