– Если нужна помощь, – сказала она, – как насчёт лорда Эшкомба? Ты можешь ему написать и сообщить, что с тобой случилось.
Том пришёл в ужас:
– Так нельзя!
– Почему бы нет?
– Он приближённый короля! Мы не имеем права!
– Конечно имеем, – сказала Салли. – Он отправил нас в Париж. Он позволил Кристоферу воспользоваться его именем. И заботился о нём. Если кто и имеет право, так это мы.
Я не был столь уверен. И уж точно – не знал, чем может помочь лорд Эшкомб.
– Он не вернёт мне потерянную память, – сказал я.
– Да, но он может отправить карету, которая доставит нас в Лондон, когда мы разберёмся с делами здесь. Вдобавок он, вероятно, думает, что ты погиб. Надо бы дать ему знать, что это не так.
– Тогда почему вы сами не попросили у него карету?
– Мы не хотели ехать в Лондон. Мы искали тебя, помнишь? Напиши ему письмо.
– А как мы его отправим? – спросил Том.
– Наверняка можно нанять кого-нибудь в деревне, чтобы поработал курьером.
– На берегу есть форт, – вступил я. – Может, отдать письмо солдатам?
– Форт пустует. Так сказал Уиллоби, когда мы только приехали. Должен был прибыть новый гарнизон, но из-за погоды…
Я всё ещё не видел смысла посылать куда-то письмо. Но Салли не сдавалась:
– Даже если лорд Эшкомб просто ответит на твоё послание, это уже будет отличной поддержкой для нашей маскировки. Просто возьми да напиши, Кристофер! В худшем случае он просто ответит «нет».
– Едва ли это худшее, на что он способен, – проворчал Том.
Но я уже сдался. Я попросил у трактирщика бумагу, вынул из пояса чернила и перо и принялся писать.
Салли заглядывала мне через плечо.
Милостивый государь маркиз Чиллингем…
– Нет-нет, – сказала Салли. – Слишком уж официально. Ты ведь вроде как его внук.
Я нахмурился:
– Но он-то знает, что нет.
– А если письмо попадёт в чужие руки?.. Если уж ты притворяешься его внуком, надо соответствовать.
Мне всё это казалось абсурдом. Но ладно. Я начал заново.
Дорогой дедушка, мне очень нужна твоя помощь. Мы с леди Грейс потерпели кораблекрушение и застряли в городке под названием Ситон. Тут происходят очень странные события. Из окрестных селений пропадают дети, а…
Салли вновь остановила меня:
– Только не пиши, что ты потерял память. Мы не знаем, кто может это прочесть.
…а я тяжело болен. Я остановился в гостинице «Синий вепрь». Мне нужна карета, чтобы добраться домой. Пожалуйста, очень тебя прошу, пришли кого-нибудь мне на помощь.
Твой Кристофер.
– Идеально! – сказала Салли.
– А как по мне – полная чушь, – буркнул Том.
Я был склонен с ним согласиться, но что сделано – то сделано. Я позвал Уиллоби и спросил, можно ли отрядить курьера.
– В Оксфорд? В такую погоду? – сказал он. – Трудновато будет. Но, пожалуй, я найду какого-нибудь мальчишку. Не желаете ли поужинать?
При этих последних словах Том расплылся в улыбке. Еда! Наконец-то еда!
Я кивнул, и Уиллоби принёс нам отличный ужин – пряную баранину, завёрнутую в листья мяты.
Салли поела с нами, а после вернулась в свою комнату. Я же раскинулся на кровати, наслаждаясь приятной сытостью. От пылающего камина струилось тепло, меня клонило в сон. И не меня одного. Кроха тоже задремала на плече Тома. Он держал её на руках – всё ещё завёрнутую в одеяло. А потом, покачивая засыпающую малышку, тихонько запел:
Спи, мой малыш, люли-люли.
Спи, крошка, баю-бай.
Спи, баю-бай, ты засыпай,
Люли-люли-люли.
Его голос был нежным, мягким. И хотя – сказать откровенно – он вообще не умел петь, все эти «люли» и «баю-бай» звучали очень умиротворяюще.
О, сёстры, что же делать нам,
Чтоб в этот день детей спасти…
Спи, малыш, засыпай,
Люли-люли-люли.
Девочка прижалась к нему. На меня колыбельная тоже действовала усыпляюще – глаза слипались.
– Всё в порядке, – сказал Голос… сказал мастер Бенедикт.
Я не хотел засыпать. Мне было страшно. Я боялся снов.
Царь Ирод в гневе.
И призвал своих вернейших слуг.
Убить жестоко приказал
Он всех детей вокруг.
Я уплывал в сон. Падал в темноту – и, как мог, сопротивлялся этому.
Пожалуйста! Я не хочу идти туда!
– Всё будет хорошо, – сказал мастер Бенедикт. – Здесь Том. И я тоже.
И впервые – впервые за эти дни – я уснул спокойно, без сновидений. Не было ни льда, ни свинцово-серого неба, ни Ворона. Я просто уплыл в сон, вслед за словами колыбельной.
Моё дитя, моё дитя, малыш чудесный мой,
О, знал бы, как горюю в разлуке я с тобой.
Ни петь, ни плакать не могу, но ты, малыш мой, спи.
Спи. Баю-бай. Люли-люли-люли.
Глава 17
Я проснулся, когда кто-то встряхнул меня.
– Курьер прибыл, милорд, – сказал Том.
Я сел, протирая глаза. Курьер – тощий парень лет семнадцати с прыщеватым лицом – уже стоял в дверях; за его спиной маячил Уиллоби. Башмаки парня были мокрыми от растаявшего снега.
Я протянул ему письмо:
– Сможешь доставить это в Оксфорд?
– Конечно, милорд.
– Отдашь маркизу Чиллингему лично в руки – и немедленно возвращайся. – Я протянул ему несколько экю. – Есть ли шанс, что обернёшься до конца недели?
Курьер в замешательстве посмотрел на Уиллоби. Трактирщик беспокойно поёрзал.
– В чём дело? – спросил я.
– Неделя – это никак невозможно, милорд, – сказал парень.
– А сколько?
– Не меньше четырёх.
– Четырёх дней?
Парень окончательно стушевался:
– Четырёх недель.
Я разинул рот:
– До Оксфорда? Почему?
– Снег, милорд, – виновато сказал он. – Дороги замело. И я не могу ночевать на улице. Каждый вечер придётся искать пристанище. А если навалит ещё снега, придётся ждать. В лучшем случае я смогу делать десять миль в день.
