– Что вы знаете о ней? – спросила она.
– Я слышал истории. И нашёл знаки.
Сибил подняла взгляд от котла:
– Какие знаки?
– Нарисованные кровью. Они были в тех местах, где пропали дети.
Я вынул из-под плаща ткань и протянул женщине. Сибил глянула на мой рисунок.
– Ты знаешь, что тут написано? – настаивал я.
Она нахмурилась:
– Написано?
– Да. Это какое-то слово. Я так думаю. Вот тут n, а тут а. Понимаешь?
Сибил ещё некоторое время разглядывала ткань.
– Где вы это нашли?
– В Крукс-Холлоу, где пропал Дэвид Кэвилл. Знаки были нарисованы кровью на камне, но спрятаны, потому что камень перевернули. А потом я обнаружил такие же символы на ферме Роберта Драйдена, под ведром Эммы Лизл.
Несколько секунд Сибил смотрела на меня с непроницаемым выражением лица. Затем она отдала мне ткань и снова отвернулась к своему котлу.
– Ты знаешь, что происходит? Верно? – сказал я.
– Я много чего знаю.
– Хватит играть в игры! Речь не только о моей памяти, но и о пропавших детях!
– Какое вам до них дело?
– Уже второй человек меня об этом спрашивает, – горько сказал я. – Что тут происходит? Почему здешним людям плевать на всех, кроме себя?
Сибил резко обернулась, глаза её сверкнули.
– Простите, милорд. – Она выплюнула эти вроде бы почтительные слова слово яд. – Таким, как вы, нет дела до других.
– Ты его не знаешь, – сказала Салли.
– Я знаю достаточно, миледи. Все вы одинаковы.
– Кристофер никому не сделал зла, – вступил Том. – Он помогает людям.
Сибил ухмыльнулась:
– О, оказывается, слуга умеет говорить.
– Ну хватит, – сказал я. – Мы пришли сюда не драться. Я просто хочу вернуть память. Если не можешь помочь мне, помоги хотя бы детям. Расскажи нам, что ты знаешь.
Сибил отвернулась и поникла, словно признавая поражение.
– Я не могу.
– Почему нет?
– Потому что не имею никакого отношения к пропавшим детям.
– Но местные жители думают…
– То, что думают всегда, – отрезала Сибил. – Они приходят ко мне за помощью, когда болезнь разъедает их тела, и жаждут моей крови, когда гниль сжирает урожай. Я сказала вам: я не ведьма. Я не имею ко всему этому отношения. А вот вы имеете.
Я удивлённо заморгал:
– Я?
– Именно поэтому вы здесь.
– Я здесь, поскольку Роберт сказал, что ты хотела меня видеть.
– Я имею в виду не мой дом, а эти земли. Этот край зла. – Сибил смерила меня взглядом. – Вы потерпели кораблекрушение.
– Э… да, – осторожно подтвердил я. – Роберт рассказал тебе…
– Я знала это ещё раньше. Кораблекрушение не было случайностью.
– Как так? – испуганно спросил Том. – Началась буря, и…
– Да, – Сибил кивнула. – Буря. Необычная. Неестественная. Буря, вызванная тварью, что теперь витает над твоим хозяином. Разве ты не видишь её? Зловещую чёрную птицу, которая даже сейчас сидит у него на плече?
Я открыл рот, но не мог вымолвить ни слова.
– А ты её видишь? – наконец выдавил я.
– Это демон, который вызвал шторм, – сказала Сибил. – Он разбил ваш корабль и привёл вас к этим берегам. Демон овладел вами, забрал душу – ваши воспоминания – и едва не забрал жизнь. Роберт позвал меня, и я спасла вас. Но спасение имеет цену. – Она бросила листья падуба в котёл. – Вмешались духи леса. Одна старая ведунья не смогла бы вырвать человеческую душу из когтей демона. – Сибил улыбнулась, но в её глазах не было веселья. – Духи согласились помочь, но только если взамен я наложу на вас гейс.
У меня шумело в голове. Пот выступал на шее, стекая по спине под рубашкой. Мне пришлось схватить Тома за руку, чтобы удержаться на ногах.
– Я ничего не понимаю, – сказала Салли. – Что такое гейс?
Однако я знал. Сибил использовала старое ирландское слово, но оно сохранилось в моей искорёженной памяти.
– Гейс – это проклятие. Обязательство, навязанное человеку при помощи магии.
Сибил кивнула.
– Вы на удивление хорошо разбираетесь в таких вещах, барон. А теперь ещё и почувствуете на собственной шкуре.
– Зачем духам это делать? – в ужасе спросил Том.
– У твоего лорда есть то, что им нужно.
– И что же? – спросила Салли.
– Дети пропали. Молодой барон должен их найти. Вот что сказали мне духи. Он может это сделать – и только он. – Сибил обернулась ко мне: – Найдите их, верните, и проклятие будет снято.
Том вскинул шпагу. И хотя его руки – и голос – дрожали, я был уверен, что он действительно готов сражаться.
– Отпусти его!
Сибил плюнула ему под ноги.
– Ты угрожаешь мне или духам? Думаешь, твой волшебный клинок может изрубить их? Ну тогда давай, слуга. Убей меня. И не останется никого, чтобы освободить твоего хозяина. Он будет потерян навеки.
– Но почему они выбрали меня? – сказал я. – И что мне делать без воспоминаний?
Женщина пожала плечами:
– Я лишь посредник. А что до ваших воспоминаний – они не так уж важны. У вас есть всё, что нужно. На самом деле – это просто вы сами. Никто из живущих здесь не умеет делать то, что умеете вы.
– Я не понимаю.
– Подумайте. Вспомните обо всех людях, которых встретили с тех пор, как очнулись. И у вас будет ответ.
– Но…
– Мне больше нечего вам сказать. Указания духов ясны: узнайте, что случилось с детьми, и спасите их. Духи обещали, что, если вы сделаете это, они вернут воспоминания. Но если потерпите неудачу, не только прошлое, но и настоящее для вас исчезнет. Вы разучитесь читать. Вы разучитесь говорить. И в конце концов станете не умнее дерева. – Она горько рассмеялась. – Если такое случится, милорд, возвращайтесь ко мне. Я посажу вас в своём саду и буду поливать. А пока что… убирайтесь отсюда.
Глава 26
Меня била дрожь. Я стоял возле хижины Сибил О’Мэлли по колено в снегу. Салли обняла меня, положив руку мне на грудь. Бриджит прыгала вокруг. Том и Кроха стояли рядом – молчаливые и растерянные.
А меня трясло.
«Я потеряю воспоминания. Навсегда», – билась в голове единственная мысль. У меня скрутило живот. И я побежал, спотыкаясь, в глубь леса.
– Кристофер! – кричала Салли.
Я не останавливался. Снег хрустел под ногами. Хриплое дыхание отдавалось в ушах. А в голове звучал голос:
