Пол был выложен чёрными и белыми каменными плитками. На стенах висели картины. Повсюду стояли скульптуры и бюсты. Лестницу из итальянского мрамора покрывал дорогой красный ковёр. Я изо всех сил старался не вертеть головой – поскольку барон Эшкомб, разумеется, не стал бы так делать.
Забрав наши плащи, дворецкий попросил нас с Салли подождать в гостиной. Том отправился в другую часть дома, предназначенную для слуг. Кроха, глазевшая по сторонам, словно попала в королевский дворец, пошла с ним. Я отдал ей Бриджит.
– Позаботьтесь, чтобы моего человека как следует накормили, – распорядился я. – Как можно лучше.
Том глянул на меня с благодарностью.
– Разумеется, милорд, – кивнул дворецкий и, оставив нас в гостиной, пошёл за баронетом.
Он должен был принести нам закуски, но не сделал этого. Очевидно, мы с дворецким баронета Дарси могли бы посоревноваться в дурных манерах. Я раздумывал: стал бы барон Эшкомб его за это наказывать, и тут увидел изогнутую бровь Салли.
– Ты не заигрался? – прошептала она.
– Я просто пытаюсь выглядеть аристократом, – сказал я, чувствуя, как полыхают щёки.
Мы ждали, разглядывая комнату и восхищаясь её убранством: великолепные картины, восточные ковры, серебряные безделушки и стулья, обитые бархатом. Однако ожидание затягивалось, и я начал думать, что это уже выходит за рамки обычной невежливости. Баронетство было самым низким титулом в Англии. Баронеты даже не принадлежали к пэрству. По сути дела, они недалеко ушли от простолюдинов, стояли чуть выше рыцарей, и к ним обращались «сэр», а не «милорд».
Я начал нервничать. Что случилось?.. И тут появился баронет. Я сразу понял причину задержки: этот человек едва мог ходить. Его круглое лицо – бледное и покрытое капельками пота – кривилось от боли всякий раз, когда баронет наступал на правую ногу. Он старался делать это как можно реже, тем более что его поддерживал другой мужчина – высокий, крепкий и хорошо одетый, с длинными вьющимися чёрными волосами. Дарси опирался на него словно на костыль.
Баронет улыбнулся сквозь гримасу боли.
– Добро пожаловать, барон, – произнёс он густым глубоким голосом. – Рад приветствовать вас в…
Он замолк и остановился, тяжело опираясь на своего спутника. Обвёл взглядом комнату.
– Простите, миледи, – сказал он Салли, – но где же барон?
Неужто мой гейс сделал меня невидимым.
– Я здесь, – проговорил я.
Дарси посмотрел на меня и нахмурился:
– Вы не барон Эшкомб.
Глава 27
Мы с Салли застыли на месте. Если откроется, что мы только прикидываемся аристократами, нас всех ждёт виселица.
«Нет, – подумал я. – Ведь это притворство допустил сам король! И лорд Эшкомб может за меня поручиться».
Правда, поручительства лорда Эшкомба придётся ждать по меньшей мере две недели. Если баронет Дарси решит взять правосудие в свои руки, то…
Я знал, что мольбы о пощаде не помогут. А правда так странна, что в неё никто не поверит. Нет, пожалуй, единственный выход – переть напролом.
– Простите, в каком это смысле?
Мой тон смутил Дарси.
– Молодой сэр… барон Эшкомб – соратник короля. Мы встречались с ним.
Теперь я понял. Сердце перестало бешено колотиться. И я ответил баронету то, что рассказала мне Салли:
– Вы имеете в виду моего деда, Ричарда Эшкомба. Теперь он маркиз. Я унаследовал титул прошедшим летом.
– О! – Баронет покраснел как помидор. – О боже мой. Простите. Я не знал об этом…
– Ничего страшного, – сказал я.
И, по правде сказать, я был рад, что Дарси допустил такую ошибку. В будущем он поостережётся подвергать сомнению мои слова, даже если я скажу или сделаю что-нибудь не так. Вдобавок теперь он гораздо охотнее поможет мне.
Между тем сейчас Дарси явно больше нуждался в помощи, нежели я. Он снова побледнел – и не потому, что ему было стыдно.
– С вами всё в порядке? – спросил я.
– Да-да. – Он попытался улыбнуться, но улыбка более походила на гримасу боли. – Просто небольшая проблема с ногой. Лёгкая подагра.
Я ответил, не задумываясь:
– Нужно снять ботинок. Прикажите слугам принести лимонный сок. Добавьте туда ложку соды и выпейте. А если у вас есть эпсомская соль – растворите в воде и опустите в неё ногу.
Дарси заметно удивился:
– Боже мой, барон. Вы много знаете о лечении подагры!
– Э…
Салли пришла мне на помощь:
– У отца Кристофера был дворецкий, страдавший от подагры. Кристофер очень его любил.
– Понимаю, понимаю. Благодарю за ваш совет. Аптекари – увы и ах! – ничего в этом не смыслят. Присаживайтесь, прошу вас. Мы собирались поужинать. Надеюсь, вы присоединитесь?
Он надеялся небезосновательно. За день мы изрядно проголодались.
– Купер!
Вошёл дворецкий.
– Поставь на стол ещё два прибора. А где Джулиан?
– Только что вернулся, сэр.
– Скажи ему, чтобы поужинал с нами.
Дворецкий ушёл. Баронет опустился на диван.
– Джулиан – мой сын. – Баронет осёкся: – О, подумать только! Я даже не представился. – Леди Грейс… – Он неловко поклонился. – И барон Кристофер Эшкомб, не так ли?
Я кивнул.
– Я Эдмунд Дарси. Этот молчаливый парень, – он кивнул на мужчину с волнистыми волосами, помогавшего ему сесть, – был моим самым расторопным помощником, а теперь стал лучшим другом. А́льваро Ариас. Он приехал к нам в гости с континента. К своему стыду я превратил его в костыль.
Альваро изящно поклонился нам.
– Перестань, Эдмунд.
Я уловил испанский акцент.
– Для этого и нужны друзья, – сказал он, и я тут же подумал о Томе.
Альваро опустился на колени, чтобы снять с Дарси ботинок. Когда он дёрнул за ногу, на лбу сэра Эдмунда выступила испарина.
– Итак, барон, что привело вас…
Он затих. Глаза его закатились. Дарси потерял сознание и обмяк в кресле. Альваро подхватил его, зовя дворецкого. Мы с Салли вскочили, чтобы помочь. Когда мы приблизились, я понял, почему баронет рухнул в обморок. Нога покраснела и так распухла, что трудно было понять, как он вообще ухитрился этот ботинок надеть. Боль наверняка была невыносимой.
Вошёл Купер в сопровождении пары слуг, неся глинтвейн и выпечку.
– Принесите снега! – распорядился я.
Альваро поддерживал сэра Эдмунда, а Салли дула ему в лицо. Очнувшись, баронет был вне себя от смущения.
