– И что, например? – спросила Салли.
Сэр Эдмунд пожал плечами:
– Теперь уже не узнаешь. Это может быть что угодно – украшение, любимая безделушка, одежда, которая была на ней в момент смерти…
– И как бы вы стали это искать? – сказал я.
– Такой предмет можно почувствовать. Если вы подойдёте достаточно близко, то ощутите исходящее от него зло. Всё ваше тело задрожит от ужаса. Лишь самые бесстрашные и крепкие сердцем смогут приблизиться к подобной вещи.
– Что потом?
– Потом надо её сжечь. Бросить в огонь – такой жаркий, что расплавит даже сталь. Но ваши беды начнутся гораздо раньше. Прикосновение к артефакту вызывает духа. Вероятно, именно так и сделала ведьма, чтобы призвать Белую даму и связать её силу со своей. Посему, если вы обнаружили предмет, нужно ещё отыскать способ избежать встречи с призраком. И конечно, чтобы его найти, придётся, так сказать, отправиться в логово льва: скорее всего, артефакт будет где-то рядом с источником страданий Белой дамы.
Я вспомнил рассказ Роулина.
– Тогда это заброшенная деревня – Хук-Реддейл.
Сэр Эдмунд побледнел.
– Страшное место. Я был там один раз… точнее, я пытался. Но даже не смог подойти к нему. Поверьте мне, барон, я сталкивался с дюжиной вопящих ведьм, и каждая из них сулила мне вечные муки, и каждая была способна их обеспечить. Я стоял против них всех. Но ужас, который я почувствовал, приблизившись к этой деревне… такого страха я не испытывал никогда в жизни.
От его слов мой живот скрутился в тугой ком. Теперь я понял, почему духи леса связали меня этим гейсом. Я отчаянно хотел отказаться от этой безумной задачи, уехать домой и никогда сюда не возвращаться. Если бы я мог, я бы так и сделал… Но тут я вспомнил о пропавших детях, и мне стало стыдно.
– Итак, – сказал я. – Вы знаете, где находится Хук-Реддейл.
Дарси кивнул:
– Я нашёл деревню, сопоставив различные подсказки с историей этих мест. Нужно идти… – Он осёкся. – А почему вы спрашиваете?
– У меня нет выбора. Дети пропали, сэр Эдмунд.
– И вы хотите их спасти?
– Если смогу.
– Не сможете! Вы не слушали меня? Вы понятия не имеете, как бороться с таким злом. Даже я на это не готов.
– Я пойду не один. У моего слуги есть святая шпага, полученная от рыцарей и осенённая древним благословением. И я понимаю, что здоровье не позволяет вам покидать дом, но, может быть, сеньор Ариас захочет…
– Нет, – сказал Альваро. Впервые с тех пор, как я увидел его, он выглядел испуганным. – Послушайте Эдмунда. Это место не для вас.
Дарси кивнул в знак согласия:
– Я не могу этого допустить.
Глупо было спорить: я ведь и сам не хотел туда идти. И всё же… «Ты – внук Ричарда Эшкомба, – напомнил я себе. – И тебе не требуется его позволение».
– Вы намерены указывать мне, что делать… сэр? – холодно спросил я.
Дарси покраснел:
– Конечно нет, милорд. Но вы мой гость. Я не могу и не хочу отпускать вас на верную смерть. Что я скажу вашему деду, когда он приедет за вами? Думаю, он бы со мной согласился. А если нет – тогда он и должен взять на себя ответственность. – Сэр Эдмунд вздохнул. – Прошу вас. Я хочу, чтобы мы стали друзьями. Мой дом, моё поместье, все мои вещи – в вашем распоряжении. Оставайтесь у меня сколько пожелаете. Но я не могу одобрить экспедицию в эту проклятую деревню. Пожалуйста, милорд, больше не спрашивайте меня о ней.
Глава 30
Сэр Эдмунд сделал всё возможное, чтобы сгладить впечатление от спора, но мне было неинтересно его слушать. Я сослался на усталость после долгого путешествия. Он извинился за навязчивость и велел Куперу показать нам комнаты. Потом ещё раз попросил прощения за неприятный разговор.
– Не берите в голову, – сказал я. – Мне не стоило так на вас давить.
Купер проводил меня в спальню. В какой-то мере – мне очень хотелось остаться здесь. Комната была роскошной и удобной, с красивой мебелью, обитой дамастом и парчой. Над кроватью шириной семь футов вздымался балдахин с восточными занавесками, покрытыми узором из водяных лилий.
Я не солгал Дарси: мне и правда хотелось спать. Но предстояла работа.
Высунув голову в коридор и убедившись, что он пуст, я пробрался в спальню Салли. Она впустила меня и нахмурила брови.
– Если тебя здесь застанут, – сказала она, – о нас будет сплетничать вся округа.
Я понимал, что она права, но сейчас мне не было до этого дела. Я застрял в глуши, играя роль, которая мне не подходила, и даже толком не помнил, кто я такой. И мне порой казалось, что я вообще не существую.
– Как ты думаешь, – сказал я, – Сибил – ведьма или нет?
Салли погрызла ноготь:
– Не знаю.
Её ответ немного удивил меня. Внизу она вела себя гораздо более решительно и прищучила мужчин сильнее, чем сумел я.
– Она сказала, что не ведьма, – проговорила Салли.
– Едва ли Сибил стала бы признаваться, правда? Особенно если она действительно стоит за всем этим.
– Да, но… – Салли снова замолчала.
– В чём дело?
Салли посмотрела на меня. Казалось, она хочет что-то мне сказать. В её комнате у камина стояла пара стульев с высокими спинками. Я сел на один из них и принялся ждать. Салли опустилась на второй. Некоторое время мы сидели в тишине. Наконец она вынула руку изо рта и с досадой посмотрела на свои пальцы.
– Я совершенно испортила себе ногти.
Салли рассмеялась, но словно бы как-то вынужденно. Я молча ждал. И когда Салли наконец заговорила, в её голосе не слышалось веселья.
– В Крипплгейте была девочка, – сказала она. – Алиса Гудолл. На несколько лет старше меня. Очень красивая. Все девчонки смотрели на неё снизу вверх, а воспитательницы думали, что она – маленький ангел Божий. Она выглядела как королева. А ещё она меня ненавидела.
– Почему?
Салли пожала плечами:
– Потому что я наполовину француженка? Потому что я была новенькой? Потому что отличалась от других?
Она продолжала в том же духе, словно удивляясь – и понимая, что никогда этого не узнает.
– Алиса мучила меня. Она ввела меня в свой круг, позволив быть его частью. Называла меня подругой, говорила, что доверяет мне. А потом стала жестокой. Сделала так, что остальные девочки даже не разговаривали со мной… Мы с тобой познакомились как раз в то время. Я лежала с лихорадкой, но ни одна из моих «подруг» даже не зашла меня навестить. Сёстры милосердия велели тебе приглядывать за мной. Ты приносил мне…
«Суп», – подумал я.
– …суп.
У меня захолонуло в груди. Я вспомнил!
