В башне было темно. Единственный свет проникал свозь бойницы, разливаясь по каменному колодцу туманным сиянием. В центре стоял стол, рядом валялся единственный деревянный стул. За ними виднелся пустой и холодный очаг. Винтовая лестница змеилась вдоль дальней стены, исчезая в узком отверстии в потолке.
Я посмотрел на Тома:
– Готов?
Он выпучил глаза:
– Я?
«Это ведь у тебя в руках волшебная шпага», – подумал я. Но было несправедливо отправлять друга туда, куда я не хотел идти сам. Я сосчитал на пальцах: один, два, три. И вошёл, сжимая в кулаке флакон с купоросным маслом. Том шагнул следом, держа наготове шпагу, готовый к атаке. Но вокруг не было никого и ничего.
Салли и Кроха держались за нашими спинами. Я указал на лестницу. Она была слишком узкой для двоих, и я пошёл первым, поднимаясь, пока не сумел заглянуть на следующий этаж.
Здесь когда-то размещался арсенал. По периметру стены тянулись стойки, заполненные проржавевшим оружием. Тут были мечи – одноручные и двуручные – и алебарды со зловеще изогнутыми лезвиями. Деревянные древки сломались под их весом, и топоры лежали на полу, ржавея на камнях. Я увидел дюжину длинных луков со сгнившими остатками тетивы и растрескавшиеся арбалеты; половина из них валялась на полу рядом с поломанными алебардами. Возле лестницы лежали четыре ружья, заинтересовавшие меня более всего. Это аркебузы – самое старое огнестрельное оружие, каким никто не пользовался уже двести лет: длинные металлические трубки с прямыми деревянными прикладами; у них не было спусковых крючков – лишь ложе, куда клали порох. Аркебузиру приходилось самому поджигать его, чтобы ружьё выстрелило.
Это старинное оружие очаровало меня, и не будь я так напуган – непременно остановился бы, чтобы получше его рассмотреть.
Так или иначе, покамест ничто не указывало на присутствие чужака.
Мы поднялись на третий этаж. Тут лежали старые щиты, совершенно бесполезные в наши дни. Последний этаж был пуст. Здесь заканчивалась винтовая лестница. Единственный путь наверх – небольшая лесенка – вел к люку в потолке, запертому на ржавую железную щеколду.
Люк, разумеется, вёл на самый верх башни – площадку, окружённую каменными зубцами.
Том наклонился ко мне.
– Они там? – прошептал он.
– Нет. Разве что они – не люди.
Щеколда прочно блокировала крышку люка изнутри.
Глаза Тома расширились. Он покачал головой и отступил.
– Но мы должны посмотреть, – сказал я и осторожно поднялся по лесенке. Удивительно, но она как-то выдержала мой вес. Том стиснул Вечность так сильно, что побелели костяшки. Я взялся за щеколду и потянул. Она не сдвинулась с места. Я потянул ещё раз, потом дёрнул – изо всех сил. Ступенька подо мной треснула, и я прыгнул на следующую, прижавшись головой к потолку. Однако, как я ни старался, не мог сдвинуть щеколду ни на дюйм. Время и ржавчина заблокировали её.
Я жестом предложил Тому попробовать. Он неохотно занял моё место. Ступеньки угрожающе заскрипели. Мне пришлось подпереть Тома плечом, приняв на себя часть его веса, чтобы лестница не развалилась совсем.
Том взялся за щеколду. Мышцы его напряглись, лицо покраснело от напряжения, но щеколда не двигалась.
Послышался шорох крыльев. Я обернулся. В одну из бойниц влетела Бриджит. Она села на пол и побежала ко мне, воркуя. Я поднял голубку. Она взмахнула крыльями. Её воркование становилось всё настойчивее.
– Кажется, она пытается тебе что-то сказать, – прошептала Салли.
Если и так, я понятия не имел что. Я погладил голубку по перьям, успокаивая её.
Том спрыгнул с лесенки.
– Щеколда застряла намертво, – сказал он. – Если мы её не разломаем, то наверх не поднимемся.
– Но тот, кто пришёл сюда… – отозвалась Салли, – куда он делся?
Ты что-то упускаешь, – подал голос мастер Бенедикт.
Я нахмурился. Что я проглядел? Мы прошли по всей башне, если не считать площадки на вершине, но туда никто не смог бы попасть. И в башне негде было спрятаться. Если только…
«Секретный проход?» – подумал я. В башнях часто строили подземные туннели, чтобы проносить припасы в случае осады.
Не то, – сказал учитель.
Тогда что же? – спросил я. – Здесь ничего нету, кроме ржавого оружия.
Ты смотришь на то, что здесь есть. Подумай, чего тут нет.
Странная идея… Я задумался. Зачем искать то, чего нет? Что всё это значит?..
Мы спустились по винтовой лестнице обратно на первый этаж, ища то, что могли пропустить, но не обнаружили ничего нового. Я покачал головой. Всё не то. Мы ведь должны искать…
– Артефакт, – сказал я. – Вещь, которая связывает Белую даму с миром людей.
– И что с ней? – спросила Салли.
– Её здесь нет.
– Откуда ты знаешь?
– Помнишь, что сказал сэр Эдмунд? Он сказал, что мы ощутим присутствие артефакта. Что оцепенеем от ужаса, когда приблизимся к нему.
– Я уже цепенею, – с готовностью отозвался Том.
Мне тоже было страшно, но не больше, чем на улице. Теперь я не сомневался: здесь нет никаких артефактов. И вообще ничего, кроме остатков оружия. И никаких признаков, что в башне был кто-то, кроме нас. Здесь остались только наши следы…
Я замер. Глянул на камни под ногами.
– Куда делись следы?
– Что? – сказала Салли.
– Следы. Те, что привели нас сюда. И исчезли возле двери.
– Тот, кто их оставил, вошёл внутрь.
– Прекрасно. А куда следы делись потом?
Том поразмыслил, пытаясь вспомнить.
– Внутри никаких следов не было.
– Именно.
– Э… а должны быть? Тут же нет снега.
– Нет. Но смотри: – я указал на пол. Повсюду на камне темнели отпечатки ног. – Когда мы вошли, сапоги были мокрыми. И мы оставили следы везде, где ходили. Так где же следы тех, кто вошёл до нас?
– Думаешь, у призрака тоже мокрые ботинки?
– Если нет, то откуда взялись отпечатки снаружи? Если следы были там, то должны быть и здесь. А их нету.
И тут я понял кое-что ещё:
– Дверь! Когда мы открыли её, она заскрипела.
– И что? – спросила Салли.
– Кто-нибудь слышал скрип, когда мы шарили в доме?
Салли нахмурила брови:
– Нет.
– Никаких отпечатков, – сказал я. – И никакого шума. Дверь не открывалась.
А это значило, что либо никто не входил в башню, либо…
– Должен быть потайной коридор.
