– Подожди, – сказал я. – Пожалуйста. Клянусь: я сделаю, как ты просишь. Но сперва скажи духам, чтобы освободили меня от гейса.
– Не могу.
– Обещаю тебе, что…
– Я не могу освободить вас, барон, потому что духи тут ни при чём.
Я оторопел:
– Но… ты говорила… Шторм… кораблекрушение… мои воспоминания… Духи сказали тебе…
– Я не общалась с духами. – Сибил вздохнула. – Я грешница, барон. Очень, очень много на мне грехов. Но о духах я ничего не знаю. Я просто старая целительница и травница.
– Но… как же знаки на двери Роберта? И заклинание, которое привязывало меня к земле? Ты же это сделала, не так ли?
– Я это сделала. Потому что люди верят. Пока они считают меня ведуньей, может, не назовут ведьмой.
– Нет! Ты знала. Кое-что знала обо мне. О шторме, о кораблекрушении. О демоне-вороне.
– Я знала, что вы потерпели кораблекрушение, поскольку мне рассказал об этом Роберт Драйден. Я знала, что вас мучил ворон-демон, потому что, когда пришла по просьбе Роберта, вы кричали об этом на латыни, во сне.
– Зачем тогда ты мне солгала?
– Чтобы вы искали детей. Не важно, куда забросило бы вас расследование. Не важно, какие опасности вам бы грозили. Если вы могли спасти себя, только отыскав детей, вы не остановились бы. Не знали отдыха и сна, пока не разоблачили бы виновника и не осудили Эдмунда Дарси.
Сибил вздохнула.
– Прибавьте это к моим грехам, барон. Я манипулировала вами. Я вам солгала. Возможно, вы потеряли память, потому что прокляты. Или воспоминания унесла болезнь, терзавшая вас две недели. В любом случае, я тут ни при чём и не могу исцелить вас. Простите, барон. Мне жаль.
Я сел на пол рядом с Сибил, раздавленный отчаянием. Больше я не задавал вопросов, а она не просила прощения. Мы просто сидели молча – до самого конца.
Глава 37
«Навсегда, – думал я. – Навсегда».
Это слово перекатывалось у меня в голове, пока мы плелись по сугробам.
Вы здесь, учитель? Вы меня слышите? Почему вы не спасли меня? Почему не помогли?
Он не отвечал.
– Ты в порядке? – спросил Том.
Я смотрел вдаль, не видя ничего, кроме бесконечного снега.
– Нет.
Том посадил Кроху на плечи и зашагал рядом со мной.
– Переживаешь из-за своих воспоминаний?
– Каких ещё воспоминаний? – с горечью сказал я.
– Ну, некоторые из них вернулись.
Я не ответил.
– Сибил предположила, что ты потерял память из-за болезни. – Том кивнул на Салли, которая шла в двадцати футах позади: – Может, твои воспоминания вроде её руки? Если их использовать, память начнёт работать.
– Мы этого не знаем, – сказал я. – Когда Салли ударили по голове в Париже, она тоже потеряла часть воспоминаний. И большинство так и не вернулось. Что, если со мной то же самое? – Я обвёл рукой окружающие нас холмы. – Может, это всё, что мне осталось? Прожить остаток жизни чужаком для всех. Без семьи. Без дома…
– У тебя есть дом.
– Ты имеешь в виду аптеку? Блэкторн? Дом – это не просто камни и доски, Том. Это люди, которые в нём живут, и события, которые там происходят. Это место, где никогда не пусто, даже если там никого нет, поскольку твои воспоминания наполняют его любовью. Теперь я это понимаю. Понимаю, потому что у меня нет воспоминаний. И, скорее всего, никогда не будет.
– Я не верю, – сказал Том. – Ты ведь кое-что помнишь. Мелочи, да. Но они доказывают, что Кристофер Роу ещё там, внутри тебя. Мы поможем вернуть всё остальное.
– А если не сумеете? Что тогда?
– Тогда мы всё равно будем рядом. Салли. Бриджит. Исаак. Даже лорд Эшкомб. Мы поможем тебе создать новые воспоминания и построить новый дом. А если все они уйдут, я-то в любом случае останусь. Мы с тобой друзья, Кристофер. Навсегда. Что бы ни случилось.
Я посмотрел на Тома – на этого незнакомца, который неуклонно пытался найти меня, даже когда вся надежда была потеряна. И когда мы шли рядом, одиночество немного отступало.
Мы стояли на берегу реки Экс.
Глядя на бегущую воду, я подумал, что этот поток сейчас напоминает мой собственный разум – он колеблется, меняется, его невозможно понять.
– Куда теперь? – спросил Том.
Я вздохнул:
– На север.
– На север? – переспросила Салли. – Ты же не собираешься… вернуться в поместье Дарси?
Том посмотрел на меня как на безумца:
– Ты ведь помнишь, что Джулиан пытался нас убить?
– Да, – кивнул я. – И я верю в рассказ Сибил о сэре Эдмунде. Но если мы хотим остановить их, нам нужны доказательства.
– Ты барон, – сказала Салли. – Любой суд в стране поверит тебе, а не сэру Эдмунду, если будет его слово против твоего.
– Я фальшивый барон. Я не могу пойти в суд и назваться Эшкомбом. Что случится, когда действительно начнётся процесс? И потом, при всех наших подозрениях, мы не знаем, Джулиан ли в нас стрелял. И правда ли, что сэр Эдмунд заставляет его красть детей. А если даже так – мы не знаем, почему они это делают и кто ещё замешан. Вот, например, Альваро – какова его роль? Он с ними заодно или его используют втёмную? И как насчёт местных жителей? Кто-нибудь из них знает правду?.. – Я покачал головой. – Если мы хотим положить этому конец, нам нужны доказательства. Неоспоримые.
Тому и Салли было нечего мне возразить. И всё же Салли спросила:
– А что ты надеешься найти?
– Точно не знаю. Но Сибил уверяла, что сэр Эдмунд – мошенник. Давайте с этого и начнём. Поглядим, что обнаружится в его поместье.
– Эй! – воскликнул Том. – Если они виновны и если правда стрелял Джулиан, то они просто убьют нас, когда мы вернёмся.
– Совсем наоборот. Если они злодеи, то их дом – самое безопасное место.
– У тебя с головой всё в порядке?
– Ну подумай, – сказал я. – Они могли прирезать нас в постелях прошлой ночью. Так почему не прирезали?
– Я не знаю, как мыслят сумасшедшие.
– Они не сумасшедшие. Допустим, сэр Эдмунд и Джулиан похитители. Возможно, Альваро с ними заодно, но все слуги в поместье – вряд ли. Так что произойдёт, если мы умрём в доме баронета? Как он это объяснит? Не забудь: я сказал сэру Эдмунду, что за мной приедет лорд Эшкомб. Как ты думаешь, что он сделает, узнав, что в поместье Дарси погиб его внук? Нет, пока мы не загоним их в угол, нашей жизни ничего не угрожает. Вот когда мы покинем поместье – тогда стоит беспокоиться.
Была, однако, ещё одна проблема. Я не знал, как доказать, что сэр Эдмунд виновен в похищениях. Я не знал, как доказать даже то, что, охотясь на ведьм, он мошенничал.
