Я ринулся обратно в гостиную. Салли с несчастным видом лежала на диване. Сэр Эдмунд и Альваро хлопотали над ней. Испанец прижимал к её лбу влажную прохладную ткань.
– Мы не можем найти твоё лекарство, – сказал я, прикидываясь взволнованным. – Ты уверена, что оно было у тебя с собой?
Салли посмотрела на меня.
– Точно уверена? – настаивал я.
Девушка поняла намёк.
– Я… не знаю. Вчера я не видела его, но оно мне было и не нужно.
– Так где же ты видела флакон последний раз?
Салли помолчала, словно размышляя.
– В своей комнате в трактире, – наконец ответила она.
Я обернулся к сэру Эдмунду:
– Мы должны вернуться в Ситон.
– Милорд! – изумлённо сказал он. – Леди не в состоянии идти!
– Ей станет хуже, если она останется, – возразил я. – Леди Грейс нужно лекарство. Придётся идти.
– Это слишком далеко. И уже вечереет. А карета не проедет по такому глубокому снегу. Пусть ваш слуга сходит и принесёт лекарство…
– Не получится. Как вы сами сказали: вечереет. Он не успеет вернуться до темноты и будет вынужден ждать утра. А леди Грейс к тому времени может умереть. Нам придётся рискнуть.
– Подождите…
Но менее всего я хотел ждать. Не хватало только, чтобы сэр Эдмунд придумал убедительную причину оставить Салли в доме. Игнорируя протесты, я схватил Салли на руки и выскочил из гостиной.
– Барон! – воскликнул сэр Эдмунд.
Альваро пытался помочь ему, но со своей ногой Дарси не мог догнать нас.
– Том! – прошептал я, оказавшись в холле.
Мой друг вышел из-за угла. Кроха держалась за его штаны. Бриджит сидела на локте девочки. Ладонь Тома уже легла на рукоять шпаги, но я сунул ему в объятия Салли и схватил наши плащи.
– Надо идти!
Мы выскочили из поместья и побежали вдоль реки. Кроха висела у Тома на спине. Я не смел замедлить шаг, пока мы не добрались до леса. Под сводами деревьев мы, пыхтя, остановились. Салли удобно лежала на руках у Тома.
– Тебе всё ещё плохо? – встревоженно спросил я. – Действие ипекакуаны уже должно было закончиться.
– О, я чувствую себя гораздо лучше, – весело отозвалась Салли. – Просто приятно, когда меня несут.
Убедившись, что никто нас не преследует, мы двинулись шагом. Бежать по глубокому снегу было слишком трудно. Мы могли делать это несколько сотен ярдов – но не несколько миль.
Тем не менее страх, сжимающий сердце, заставлял нас то и дело оборачиваться и глядеть по сторонам в ожидании свиста стрел.
– Ты вроде сказал, что в поместье нам ничего не угрожает, – буркнул Том.
– Это было до того, как мы объявили, что Салли больна. – Я выругался. – Мы сами подкинули Дарси идеальную возможность отравить нас. Мы все были свидетелями «странной болезни» Салли. И оказались в доме сэра Эдмунда без лекарств.
Глаза Тома расширились.
– Значит, Дарси и правда стоит за всем этим?
– Я почти уверен. По крайней мере, Сибил была права: он мошенник.
Я рассказал друзьям о пронзающей игле. Они выслушали меня с мрачными лицами. Жутко было сознавать, что мы провели ночь в доме убийцы.
– Нужно выяснить, что он делает с детьми, – сказала Салли. – Как мы это узнаем, отсиживаясь в Ситоне?
– Мы не собираемся в Ситон. Мы пойдём вдоль реки на юг, до моста на развилке. Потом воспользуемся приёмом Джулиана: будем двигаться по воде, чтобы скрыть следы.
– И куда мы пойдём?
В голову приходило лишь одно место, где можно спрятаться…
К тому времени, как мы добрались до фермы Роберта, уже давно стемнело. Луна, скрытая за плотными тучами, не могла указать нам путь, и если б не река, мы бы наверняка заблудились.
Мы шли, спотыкаясь и оскальзываясь на снегу, пока впереди не засияли благословенные огни фермы. Роберт, открывший на стук, был удивлён, но и обрадован.
– Милорд! Как… – он замолчал, оглядывая нас. – Вы в порядке? Выглядите ужасно… – Фермер покраснел. – Э… То есть я имел в виду…
– Не нужно ничего объяснять, – сказал я. – Мы действительно ужасно себя чувствуем. Можно ли остаться на ночлег? Я тебе заплачу.
Это предложение обидело Роберта. Я не уставал благодарить его, пока он вёл нас к хижине.
– Я принесу еды и побольше одеял, – сказал фермер. – Нужно что-нибудь ещё?
Я покачал головой, и он ушёл.
Том устало посмотрел на тюфяк, где раньше ночевала Кроха. Он был слишком короток для моего друга.
– Ложись на кровать, – сказал я.
– Ты же знаешь, что мне нельзя. Ты здесь лорд.
– Просто ложись. Роберт вряд ли станет поднимать шум, а если что – я разберусь. Ты заслужил это.
Том не стал больше спорить. Он застонал и лицом вниз рухнул на перину. Кроха свернулась калачиком рядом с ним. Салли, тоже едва стоявшая на ногах от усталости, повалилась на тюфяк.
– Ненавижу блевать, – сказала она.
Я вздохнул.
Мне остался только стул, и я уселся на него. Пришёл Роберт с мисками горячего рагу. Он обозрел странную картину с некоторым недоумением. Я пожал плечами и был благодарен Роберту за то, что тот не задал никаких вопросов.
Том слишком устал, чтобы сесть – даже ради еды. Он просто приподнял голову и вывалил рагу в рот. Это выглядело забавно, и я развеселился – пусть и ненадолго. Сегодня ночью мы в безопасности. Однако скоро наступит завтра, а я понятия не имел, что нам делать.
Лицо Тома испачкал мясной соус, но он уже уснул. Кроха тоже спала, прижимая к себе Бриджит. Салли лежала на тюфяке, с трудом держа глаза открытыми.
– Ты идёшь спать? – пробормотала она.
– Скоро, – сказал я.
– Хочешь тюфяк? Мы можем спать по очереди.
– Ладно.
– Тогда не забудь меня разбудить.
– Ладно, – повторил я и остался сидеть, прислушиваясь к дыханию Салли, пока она не погрузилась в сон.
Мастер Бенедикт? – позвал я. – Вы здесь? Вы мне нужны.
Он не ответил.
Пожалуйста, учитель. Я совсем запутался. Я не знаю, что делать. Пожалуйста. Прошу вас, отзовитесь, – просил я.
Но слышал только потрескивание огня.
Четверг, 24 декабря 1665 года
Nihil autem opertum est, quod non reveletur;
neque absconditum, quod non sciatur.
Глава 40
Итак, у меня нет ничего. Ровным счётом ничего.
