— Да уж, это в меня, — кивнула ей. — Переоденусь и пойду к Нику.
Я побежала бы немедленно, но шнуровка начинала душить, и дурнота подкатывала к горлу, поэтому для начала сменила наряд на домашний и только потом, стараясь не бежать, поспешила к супругу. Распахнула дверь комнаты — и встретилась взглядом с любимым. Захотелось разреветься, как маленькой девочке, уткнуться лбом в его плечо и никогда не отпускать, но мои эмоции сейчас лишние.
— Как ты? — присела в кресло возле кровати.
— Жить буду. — Ник усмехнулся потрескавшимися губами. — А ты? Где девочки?
— Я в порядке, девочки тоже. Они в замке Эрвинга, а я приехала за тобой в столицу. Не волнуйся ни о чем, все хорошо, любимый мой.
Осторожно коснулась губами его губ.
— Как Ил?
Самый сложный вопрос, на который я не знала что отвечать.
— Жив и здоров. — Наверное, это главное. — Отвоевал у Осмонда Самарин и не собирается останавливаться.
— Как Осмонд меня выпустил?
Да, Ник всегда умел задавать вопросы по существу.
— Фактически мы под домашним арестом. — Я улыбнулась мужу. — Осмонд просто испугался. А еще решил, что я сумею повлиять на Илверта. Но если бы мы могли, разве он был бы в Литонии? Ничего, дорогой, все будет в порядке, вот увидишь.
Ник закрыл глаза. Наш недолгий разговор забрал все его силы. Все вопросы можно будет задать потом, как бы много их ни накопилось, а сейчас Нику надо отдыхать и восстанавливаться. Кто знает, когда Осмонд решит избавиться от нас? Кто скажет, что дальше будет делать мой мальчик? Ответа нет.
ГЛАВА 27
Илверт
Дни после казни запомнились туманным маревом. Документы, документы, документы. Янтель говорил со мной исключительно почтительно и предпочитал держаться на расстоянии, а сам я не знал, смеяться или грустить от такой быстро ползущей репутации. Написал письмо Осмонду с предложением отдать ему пленных. Уже даже не обменять, а просто отдать, потому что подземная тюрьма — не лучшее место, а они только защищали свою страну. Ждать ответа пришлось недолго. Причем писем было два. Одно от Осмонда, другое от матери. Я прочитал сначала письмо матушки. Сухо, скупо, по делу. Понятно, что под диктовку. Предложение жениться позабавило. Спасибо, мой отец как-то уже решил жениться на принцессе Изельгарда и получил кинжал в грудь.
— Мудрая мысль, — откликнулся призрак. Он уже и в голову мне влез? Или это я начинаю размышлять вслух?
— У тебя все на лбу написано, — добавил Илверт, — и ты сразу посмотрел на меня, будто сравнивая ситуацию. Тем не менее ты молод, и тебе все равно придется заключить политический брак.
— Меня не устраивает огрызок Литонии, — ответил я призраку.
— А я бы согласился. Обоснуйся здесь, отстрой города, укрепи оборону, а лет через пять преподнеси Осмонду сюрприз. Он не молодеет, а вот ты еще юн, поэтому время на твоей стороне.
Возможно, призрак отца был прав, вот только я не собирался ждать. И уж тем более — жениться. Осмонд писал более пространно, акцентировал внимание на плюсах нашего союза, называл дорогим племянником и вскользь упоминал, что моя матушка гостит в Исторе. Прозрачный намек на то, что надо соглашаться на переговоры, если хочу защитить мать. К письму прилагался портрет моей кузины — довольно симпатичной, но совершенно мне ненужной. Радовало только, что Осмонд готов забрать своих солдат. Вот с ними и передам ответ. Их не так-то много в моих подвалах, и даже если они снова пойдут воевать, это ничего не изменит.
«Любезный дядюшка, — начал я, — признаюсь, был приятно удивлен, получив ваше письмо. Прежде всего, как жест доброй воли, передам вашим посланникам военнопленных. Надеюсь, они благополучно доберутся до Изельгарда. По поводу вашего предложения скажу, что оно весьма лестно для меня, но ранняя женитьба не входит в мои планы, как и дальнейший раздел Литонии. Тем не менее я готов заключить перемирие, если вы вернете земли Литонии, захваченные Изельгардом. В таком случае я готов отозвать войска. Передавайте поклон матушке. Король Илверт Второй Литонский».
— Осмонд удавится, но земли не вернет, — хмыкнул призрак отца.
— Я знаю и через пару дней выдвигаюсь дальше, к границам.
— Эйша наслушался? — Илверт Первый покачал головой. — Не слушал бы ты его, сын. Айк себе на уме.
— Айк не имеет отношения к моему решению.
Я вызвал гонца и приказал отнести письмо изельгардцам. Время близилось к полуночи, и я безумно устал, поэтому потянул за призрачные нити, выслушал отчеты моих невидимых шпионов. В Самарине все было спокойно. Значит, пора ложиться спать.
Я дошел до спальни, толкнул дверь. Тускло светили ночники, по углам громоздились тени, которых давно уже не боялся. Завтра сообщу военачальникам, что мы продолжаем поход на Изельгард, а сегодня…
— Ваше величество.
Рина шагнула, будто из сумрака, улыбнулась и потянулась, чтобы помочь мне раздеться.
— Я не нуждаюсь в помощи. — Мне пришлось сделать шаг назад. — И уже говорил об этом.
— Разве дело в помощи?
Да уж, учитывая, что на Рине было достаточно фривольное платье — вряд ли. Она потянула за завязки, и легкий наряд упал к ее ногам. Красивая. Вот только чужая.
— Одевайся и уходи.
— Ваше величество. — Она потянулась ко мне.
— Отправлю на кухню помогать стряпухе.
Щеки девушки вспыхнули. Она с обидой взглянула на меня, поспешно натянула платье и вылетела за дверь. Да уж, разговор как-то не сложился, а вот навязчивость Рины начинала надоедать. Надо действительно отправить ее с глаз долой. А самое забавное, что спать-то расхотелось. Я побродил по комнате с четверть часа, оделся и вышел. Прислушался к призракам и свернул в сад, зная, кого там найду.
Тиана облюбовала скамейку у фонтана. От моих невидимых шпионов я знал, что она каждый вечер сидит там, а мне надо было с ней поговорить.
— Ваше величество. — Она поднялась навстречу.
— Я один, не надо титулов.
Тиа казалась такой хрупкой в бледно-голубом платье. Никогда бы не поверил, если бы мне рассказали, что эта самая девушка сбежала на войну и участвовала в боях. Тем не менее это так. Я сел рядом с ней на скамейку. Почему так настойчиво искал ее общества? Наверное, потому, что мы были похожи: полулитонцы, полуизельгардцы, которые понятия не имеют, где их дом.
— Завтра я передам твоих сослуживцев послам Изельгарда, — сказал Тиане, и ее глаза вспыхнули радостью. Я прекрасно знал, что она частенько бродила около входа в подземную тюрьму. Наверняка высматривала пути для бегства, но в чем было ее винить?
— Спасибо! — Она бросилась мне на шею, но тут же испуганно отпустила и чинно сложила ладони на коленях.
