Несмотря на это, Григ решил, что с ними все будет в порядке. Они подошли уже близко к берегу, секунд двадцать – и окажутся в безопасности.
Дальше плыла Кати, единственная одиночка в их отряде. Девушка стояла в каноэ на правом колене, как профессиональный гребец. И веслом работала энергично. Но то ли ей банально не хватало сил, то ли она где-то очень задержалась, но до берега ей оставалось плыть не меньше минуты.
А последними шли каноэ Августа-Роберта и его симулякра.
– Плохо, – сказала Мария, оказавшаяся вдруг рядом с Григом. – Плохо, плохо! Мы не должны потерять мальчика.
Григ пожал плечами. Да, конечно, мальчик нес Артефакт и его гибель обесценивала весь поход. Но сделать сейчас они все равно ничего не могли. Даже вернуться назад и помочь было нельзя – лодка Грига, лежащая на берегу, на глазах истлевала. Тонкие дощечки покрывались дырочками, будто от невидимых червей, каркас рассыпался в прах, весло покрылось гнилью.
– Да уж, веселые дела, – сказал Ли.
– Как при походе Хранителей, если бы перед Морией чудовище утащило Фродо в пруд… – согласился Креч. – А всего-то было нужно посадить хоббитов на гигантских орлов… Кстати, впервые подумал. А почему Михаил не обернулся драконом, и не отвез мальчика в Просторы на своей белой мохнатой спине?
Мария тихо, невесело засмеялась. Потом замолчала и с любопытством посмотрела на Креча.
– Успокойтесь вы все, – сказал Григ. – Доплывут потихоньку…
Каноэ Лины и ее телохранительницы коснулись берега. Ли быстро помог ей выбраться из лодки, его симулякр помог симулякру Лины.
– Доплывут, – повторил Григ, глядя вдаль. Похоже, что у Августа-Роберта та же проблема, что и у Лины, только в большей степени. Мальчик сидел в лодке совершенно неподвижно, сжимая весло, но не делая никаких попыток грести. Его каноэ гнал вперед симулякр, пристроивший свою лодку позади и как-то ухитрявшийся толкать ее носом каноэ Августа-Роберта.
– Доплывут? – с сомнением повторила Мария. Посмотрела на Грига – и тот заметил, что ее лицо все мокро от воды. – Ну да, ты не видишь…
– Вижу, – сказал Григ.
Теперь он понял, на что надо смотреть.
За последними каноэ по реке словно бы шла волна. Пенный бурун… вот только это была не волна, и не пена. Из воды на мгновение появлялись и исчезали руки – белые, будто выцветшие человеческие руки. Не мертвые кости, тянувшиеся к Григу, но руки мертвецов, еще одетые в плоть.
– Блин, – сказал Григ. – Да… Они… они догоняют.
Расстояние между «волной» и каноэ стремительно сокращалось.
Кати, похоже, успевала.
Август-Роберт со своим симулякром – нет.
– Что вы там видите? – спросил Креч. – Что?
Григ хотел было посоветовать ему смочить глаза речной водой, но передумал. Возможно, на тролля это не подействует. А может быть, это надо было догадаться сделать самому.
– Ли, ты видишь? – поинтересовался Григ.
– Нет, – спокойно ответил тот. – Но я чувствую. Он попался, да? Он не переплывет.
– Нельзя было брать с собой ребенка, – пробормотала Мария.
– А без ребенка Спираль Снов нам бы не доверили, – хмыкнул Ли. – Неприятно, да. И мальца жалко, и поход накрылся. Можно просыпаться.
Каноэ с Кати ускорилось – и в отчаянном рывке выскочило на берег. На бедную девушку, однако, никто даже не смотрел.
Каноэ с мальчишками, настоящим и тварным, явно не успевали.
– Креч, – попросил Григ. – Камень… найди большой камень. Самый большой, который сможешь кинуть так, чтобы он упал у них прямо за кормой!
– Там же никого нет, – сказал Креч. Но при этом зашевелился, оглядываясь. Потом земля гулко вздохнула под ногами.
Креч подошел к воде, держа в руках камень весом не меньше центнера. Помедлил секунду.
Волна из мертвых рук уже почти цеплялась за корму последнего каноэ.
– Кидай! – крикнул Григ.
Креч швырнул камень.
Огромный булыжник пролетел над головой Августа-Роберта – тот никак на это не отреагировал, – и упал прямо в настигающий лодки бурун.
Увы, того, на что надеялся Григ, не случилось.
Мертвые руки подхватили камень в воздухе, остановили и мягко отбросили в сторону, передавая, будто зрители в концертном зале – туго надутый мяч.
До берега было еще метров десять, когда мертвецы вцепились в каноэ – и обе лодки замерли.
– Все, – выдохнула Мария.
Симулякр Августа-Роберта вскочил и перепрыгнул в каноэ к мальчишке. Лодка, точно такая же, как и та, что выдержала вес тролля, при этом мгновенно начала погружаться.
Но симулякр не обратил на это никакого внимания.
Он схватил Августа-Роберта, выдернул из лодки одним рывком, приподнял – и швырнул на берег, будто они с Кречем затеяли веселую игру в вышибалы, чем придется – кто камнем, кто человеком…
Креч, крякнув от неожиданности, поднял руки и удивительно бережно поймал Августа-Роберта в воздухе.
А белые мертвые руки вцепились в мальчишку-симулякра.
Это заняло всего несколько мгновений, может быть, поэтому он не успел закричать. Его разорвали на части – мелькнули в воздухе ошметки одежды, куски плоти, хрустнули ломающиеся кости…
Григ, давя подступающую к горлу тошноту, склонился над камнями. Рядом кого-то рвало, но он сумел удержаться. Сам не зная, зачем.
Когда он смог выпрямиться и снова посмотрел на реку, там уже никого и ничего не было. Только расплывалось в кристально-чистой воде розовое пятно.
Креч стоял, баюкая Августа-Роберта в своих ручищах и тоже глядя на реку. Губы тролля были плотно сжаты. Мальчишка в его руках слабо шевелился.
– Да, – сказал Второй, глядя на Грига.
– Что «да»? – не понял Григ.
– Ты хотел спросить, чувствуем ли мы боль. Да, мы чувствуем.
– Я не хотел этого спрашивать! – резко сказал Григ.
Второй пожал плечами:
– Ну извини. Однако теперь ты это знаешь.
Глава 5. Плоть
Берег был каменист и гол. Григ даже не стал задаваться вопросом, куда делась вся та чудесная зелень, которую они видели с противоположного берега реки. Этот вопрос не имел смысла даже в Городе, что уж говорить о Пустошах.
Из воды никто не показывался, но на всякий случай они, не сговариваясь, отошли подальше от берега. Мария и Лина, ведомые непобедимым материнским инстинктом, сидели рядом с Августом-Робертом, разговаривали и утешали. Григ стоял в сторонке и жевал шоколад, который нашел в кармане. Собственно говоря, есть ему не хотелось, но пища давала повод устраниться от разговоров и хотя бы символически уединиться. Даже Второй, видимо, понимая его мотивы, держался в отдалении.
