По небу прокатилось эхо воплей сирен, но он почти не обратил на них внимания. Даже если они сейчас появятся, он не побежит. Сражаться больше незачем. «Арес» рухнул на землю, и все изменилось. Жены и детей нет в живых, вместе с ними погибли все, кого он знал.
Незадолго до этого прыжка он хотел попросить о переводе в полицию, чтобы проводить больше времени с семьей. Обычно хеллдайверы совершали прыжки на поверхность до тех пор, пока удача не отворачивалась от них. Но если Уивер умрет, вместе с ним исчезнет и его опыт. Он занимался этим всю жизнь… Тратил время, исполнял свой долг. Вот о чем он собирался сказать капитану Уиллису.
В груде горящих обломков прогремел взрыв – мучительное напоминание о том, что теперь ничто не имеет значения. Яркая вспышка на миг ослепила Уивера, и он закрыл глаза, чтобы на несколько секунд забыть этот кошмар и вспомнить близких.
Кайла и Касси предстали перед ним как живые. Девочки сидели на полу в гостиной крохотной квартирки, на их веснушчатые лица падали отблески свечей, которые горели на торте в честь дня рождения Дженнифер.
Снов прогремел взрыв, но Уивер даже не открыл глаза, стараясь как можно дольше оставаться в небе с женой и детьми. Несколько минут спустя он уже едва замечал пылающий корабль.
– С днем рождения, моя красавица, – услышал он в голове собственный голос и увидел, как жена повернулась и улыбнулась той потрясающей улыбкой, в которую он влюбился двадцать лет назад.
Он помнил, что она тогда сказала:
– Иди сюда, помоги мне задуть свечи.
Уивер подошел к столу и обнял дочерей. Дженнифер слегка подула, нахмурилась, затем посмотрела на Кайлу и Касси.
– Девочки, ну-ка помогайте!
Дочери склонились над тортом и дунули изо всех сил. Уивер вспомнил, как улыбался и каким странным ему все это тогда казалось.
Кайла и Касси засмеялись и подняли на него глаза. Но теперь что-то изменилось. С тортом в его воспоминаниях явно было не все в порядке. Свечи вспыхнули так ярко, что никто не смог бы их задуть, воск потек на ванильную глазурь. Улыбка Дженнифер исчезла, ее щеки плавились, как тот же воск, с подбородка стала отваливаться кожа.
Радостное воспоминание превратилось в кошмар. Уивер хотел открыть глаза, остановить все это, но тогда его глазам предстанет ужас реальности, в которой он лишился и дома, и семьи. И избежать этого было нельзя.
По щекам катились слезы, он в ужасе смотрел, как плавились лица его дочерей, как кожа отделялась от костей. Пламя охватило одежду девочек, они упали на землю. Вопль сирены вышвырнул их горевшие тела из головы Уивера, и он наконец открыл глаза.
– Нет! – закричал он. – Нет!
Ловя ртом воздух, Уивер одной рукой схватился за броню на груди, другой оттолкнулся от земли. Вдали вокруг обугленных останков мерцали красные точки.
– Боже… – прошептал Уивер. – О боже, как же я…
Слова застряли в горле, его отвлекло какое-то движение в небе. Из облаков вниз ринулся какой-то силуэт, пронесся над полем, усеянным янтарными угольками, и исчез в клубах дыма.
Уивер потянулся за биноклем, думая, что он, наверное, сошел с ума. Вытащил его из куртки и впервые навел на обломки. Повсюду тлели угли, валялись куски металла, большие и маленькие… Он увидел дымящиеся тела, и у него перехватило дыхание.
– Мои девочки, – прошептал он. – Мои прекрасные, маленькие девочки…
Ему хотелось отшвырнуть бинокль и закричать, но в этот момент над обломками опять мелькнула тень. Он проследил за темным силуэтом до самого края поля, где тот опустился на землю. В чреве «Ареса» раздался еще один взрыв, над руинами корабля прокатилась волна яркого света.
Уивер прикрыл рукой шлем, а когда ослепительный свет стал меркнуть, поднес бинокль к щитку и оглядел поле. Над угольками стояла сирена, но уже другая. За спиной у нее виднелись кожистые крылья. Чудовище опустилось на четвереньки, выгнуло спину, его шипастый позвоночник будто разошелся по шву и втянул в себя крылья – как будто рот, полный зубов, сомкнулся над куском пищи. Монстр завизжал, и с неба в ответ грянула какофония воплей.
Несколько секунд спустя над полем и обгоревшими телами кружила целая стая. Уивер, пошатываясь, подошел к краю скалы. Реальность обрушилась на него сильнее, чем порыв бокового ветра во время дайва. Твари собирались полакомиться мертвечиной. Они ждали, когда погаснет огонь, чтобы сожрать обгоревшие тела его близких и других погибших пассажиров «Ареса».
Бесчувствие, охватившее коммандера после крушения, прошло, им овладел гнев человека, потерявшего все. Он откинул барабан револьвера и вставил в него последние патроны. Ткнул пальцем в мини-компьютер, чтобы провести диагностику костюма, но треснувший экран замерз.
Впрочем, это уже было неважно. Пусть только заряда батареи хватит, чтобы отыскать жену и детей и похоронить их. Он скорее позволит сиренам разорвать себя на части, чем допустит, чтобы они пожирали останки его девочек.
Шагая к обломкам корабля, он попытался вспомнить молитву, которую читал Джонс, но через несколько минут бросил это дело.
– Я иду домой, девочки… – прошептал он. – Я, наконец, иду домой.
Капитан Эш бежала по коридорам во владения инженеров. Она уже не помнила, когда в последний раз заглядывала к Сэмсону в его грязный отсек, где-то в недрах «Улья», но ждать его с докладом у нее не было сил. Она должна была знать немедленно.
До ближайшего входа было две минуты ходьбы. Ее присутствие привлекало взгляды всех без исключения пассажиров, наводнивших залы. В глазах большинства пылали негодование и гнев. Им нужно было кого-нибудь винить в нехватке энергии, в радиоактивном заражении, в скудных пайках. И вину эту, естественно, они возлагали на капитана, хотя она делала все, что было в ее власти, чтобы обитатели нижних палуб выжили. Выделила им треть животных с ферм, назначила отдельного врача и даже увеличила норму питания. Но на это всем, похоже, было наплевать. Большинство из них понятия не имели, как функционирует корабль. Эти люди не раз устраивали заговоры, до нее доходили слухи, что зреет новый бунт. Капитан закрывала глаза на то, чем они торгуют на черном рынке, но насилия она на корабле не потерпит.
Капитан Эш шагала с высоко поднятой головой. Пока она не дает им умереть, ей все равно, что они о ней думают. Эту ношу несли многие капитаны до нее, и она без жалоб взвалила ее на свои плечи. Когда-нибудь они еще поблагодарят ее за то, что она приведет их в новый дом, где под ногами будет настоящая земля, а над головой солнце. Но сейчас эта мечта казалась такой далекой…
Вход в инженерный отсек находился в тускло освещенном боковом коридоре. Когда капитан Эш в сопровождении вооруженной охраны подошла к двери, часовой отдал ей честь.
– Капитан, – сказал он и поднял планшет с зажимом, – сегодня утром я не ожидал никого из командования.
– Сэмсон не знает о моем визите.
Часовой поднес к запирающей панели карту-ключ и распахнул дверь.
